Осколки чужой жизни
Шрифт:
— Глупо было даже полагать, что Верховный не узнает. — подумал принц.
Но, тем не менее, сейчас, ожидая наказания, стоя перед целым сонмом богов, которым Дерек захотел продемонстрировать, что бывает за непокорность, Александр ни о чём не жалел. Он вспоминал маленькую княжну. Да, именно маленькую… Ведь Ялина, по своей сути, было именно маленькой девочкой, которую лишили детства, юности и на которую взвалили неподъемный груз, а она взяла и попыталась его поднять, пытаясь притворится сильной, пытаясь доказать, что она сильная… Возможно, даже стала сильной. Но это ничего не меняет. Ялина, всё равно, в глубине души маленькая девочка, нуждающаяся в тепле, защите, понимании. Его девочка…
Да,
— Совмещаем два в одном? И наказание, и демонстрация с глубоким смыслом? Да, Дерек?! — раздался из толпы божественных сущностей звонкий девичий голос. Толпа тут же растворилась, освобождая место для княжны Аларской, а она лишь, как обычно, гордо взирала на всех и усмехалась.
— Что ж, вынуждена признать… — задумчиво протянула девушка, подходя ближе и смотря в упор на Дерека. — Уважаю!
А потом, когда расстояние между ней и Верховным практически не осталось, когда они стояли чуть ли не нос к носу она громко прошептала:
— Но вынуждена помешать твоим планам… Опять! — и сказав это, Ялина мгновенно переместилась к Александру, резко сдернула медальон со своей шеи и в это же мгновение набросила его на шею принца, а после отскочила, чтобы развеяться золотой пыльцой…
Всё эти события заняли доли секунды, никто и понять ничего не успел… Кроме неё, княжны Аларской, которая сделала свой выбор и которая не знала, верный ли он, но верила… А ещё надеялась, что после всего произошедшего, наконец-то, получит право на свою собственную жизнь. Жизнь, в которой ей не придётся вечно чем-то жертвовать, выбирать меньшее из зол и решать для блага всех, кроме себя… Жизнь, где она сможет выбирать то, что действительно нравится и хочется, а не то, что должна.
Где-то много лет спустя…
— Ялина! Ты меня не слушаешь! — возмущался мой младший брат. — Опять спишь на ходу?!
— Прости. — виновато улыбнулась я. — Снова всю ночь не спала…
— Вернее, снова свои сны видела. — поправила меня мама.
— Да. — призналась я.
— Это всё твой отец виноват!
— Чем же? — спокойно спросила я, хотя в моих глазах прятались смешинки. Дело в том, что мой отец известный историк, один из лучших в королевстве, однажды он столкнулся с легендами о княжне Аларской. Столкнулся, изучил для общего развития и забыл… Или думал, что забыл: просто когда родилась я, он почему-то стал настаивать, чтобы меня назвали именно Ялиной… И неважно, что до этого он договорился с мамой, что меня будут звать Агатой, в честь прабабушки… Он просто меня увидел — и его переклинило. Кстати, этого мама до сих пор простить ему не может. А дальше больше. Когда я подросла, мне стало безумно интересно, откуда у меня такое это странное, старое имя, ведь ни у кого в нашем окружении такого не было! И папа рассказал, а потом мне стали снится яркие сны, которые казались до невозможности реальными. Именно до невозможности, ибо подобное не могло быть на самом деле!
Сначала они меня испугали, поэтому я рассказала всё маме, а та растревожила всю семью. В итоге, мои сны стали притчей во языцех. Отец восхищался, как он говорил, моими воображением и впечатлительностью. Старший брат посмеивался, младший требовал подробный пересказ вместо сказки на ночь, а мама беспокоилась и причитала:
— Это всё твой отец Виноват! Если бы не назвал! Если бы не рассказал!
Впрочем, мама всегда была немного мнительной и суеверной, а ещё она была очень доброй, теплой, если можно так сказать, и абсолютной домохозяйкой, и домоседкой. Она мне ничего не запрещала, хотя, если честно, не понимала. Например, она не понимала, почему меня тянет на разные археологические раскопки,
— Зачем? — спрашивала она. — Это всего лишь история, прошлое!
— Мам, но всё в этой жизни повторяется! — оправдывалась я. — И если люди будут хорошо знать историю, столько ошибок смогут избежать!
— Ладно. — недоверчиво соглашалась мама. Соглашалась только потому, что не хотела дальше спорить, но всё же обязательно добавляла: — Это всё замечательно, но всё же место женщины не в походах, в поисках древностей, а у домашнего очага! Ведь мы его хранители…
Здесь молча соглашалась я, потому что в этом вопросе спорить уже с моей мамой было бессмысленно. Но маму моё показное смирение никогда не обманывало. Она громко вздыхала и причитала:
— Как только тебя только Артур терпит?
— Хорошо! — обычно отбрыкивалась я, а она повторяла:
— Посмотри, ведь уведут же!
— Хорошо, посмотрю. — соглашалась я.
Но это обычно, но сегодня участвовать в нашей обычной болтовне сил не было, поэтому, не дослушав привычный ответ, я поднялась с кресла, виновато посмотрела на мать и брата и призналась:
— Я как-то не очень хорошо себя чувствую.
— Что-то серьёзное? Что болит? — сразу напряглась мама.
— Ничего. — поспешила я успокоить её. — Скорее всего, усталость, но я немного погуляю в парке — и всё пройдёт.
— Иди погуляй. — согласилась мама. — Вечером ты должна быть свежей и полной сил. К нам твой друг Артур приедет. Он так тебя видеть хотел…
— Хорошо, мама. — кивнула я и поспешила на улицу.
В парке, прогуливаясь по мощенным дорожкам, я думала. О чём? О многом, но прежде всего о друге…
Артура я знаю с детства. Познакомились мы в возрасте пяти и семи лет. Его семья переехала в соседний дом от нас. Мы почему-то сразу же подружились и стали практически неразлучны. Потом детство кончилось, мы выросли, Артур переехал в собственный дом. В общем, каждый пошёл своим путём, но связи, как ни странно, мы не потеряли. По-прежнему часто виделись и много общались. Мне с ним было легко, можно сказать, уютно. Он никогда не отговаривал меня от моих порой глупых идей, не заставлял отказаться от мечты, принимал такой, какая я есть. А ещё мы понимали друг друга, как никто другой… Порой мне даже казалось, что мы мысли друг друга читаем!
Да, это всё замечательно, но почему же мне стало так не спокойно, стоило только Артуру намекнуть, что он хочет сделать мне предложение? Ведь мы друг друга сто лет знаем! Ведь нам хорошо вместе! Он преданный, добрый и на него всегда можно положиться. Так почему я беспокоюсь?!
Внезапно мои уши уловили детский смех — и я поспешила на его веселый перезвон. Выйдя на неприметную лужайку обнаружила группу из двух мальчиков и девочек, игравших в жмурки. По неволе засмотрелась…
— Хотите к нам? — подошёл ко мне один из мальчиков.
— А я не помещаю? — осторожно спросила я.
— Это ж жмурки. — усмехнулся малец. — Чем больше народа, тем веселей! Так хотите?
— Хочу! — кивнула я.
Мы быстро перезнакомились и меня ввели в игру. Это было весело! И ничего, что мне, вроде как, не по возрасту! Я наравне со всеми бегала, прыгала и смеялась… А потом меня поймали, нацепили на глаза шарфик и водить стала я.
Тут-то мне стало не до веселья. Дети оказались очень проворными. Они словно выскальзывали из рук! Наконец, с большим трудом, я кого-то поймала. Быстро пробежала руками по телу пойманного и поняла: схватила не того! Просто этот детище был выше меня на целую голову, а самый высокий из детей, с которыми я затевала игру, был мне по грудь.