Осколки льда
Шрифт:
Не знаю, сколько я лежу так, смотря то в телефон, то в темный экран ноутбука, но тут дверь в квартиру открывается.
– Дети, вы где? – кричит мама Киры. – Кира, ты опять разбросала вещи! – Я слышу сердитые нотки в голосе Ирины Сергеевны.
Кира резко открывает глаза и вскакивает с кровати.
– Я уснула? Черт! Почему ты меня не разбудил?
– Ты так очаровательно сопела, – смеюсь я.
– Кроссовки! – вскрикивает она, выбегает в коридор лохматая, заспанная и спотыкается на пороге. – Привет, мам! Я сейчас уберу!
Кира начинает суетиться и ставить обувь на место. Я выхожу из комнаты, но остаюсь в дверях, наблюдая, как она забавно смотрится.
– Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – произношу я, широко улыбаясь.
– Привет, Тимурчик! – отвечает женщина, даря улыбку в ответ. – Какая я тебе Сергеевна?! Перестань, ты мне как племянник. Мама передала ключи. А еще я сделала дубликаты. Ключи от нашей квартиры передай Ларе, а от вашей останутся у нас. На всякий случай.
Я беру ключи, обуваюсь и подхватываю сумки. Мы с Кирой переглядываемся и улыбаемся друг другу. Впервые, и мне так это нравится!
– Спасибо за гостеприимство, Кир. Увидимся, – говорю я.
– До завтра, – машинально отвечает она.
Я иду к двери своей квартиры, открываю ее и возвращаюсь в привычную обстановку. Обувь разбросана, я оставляю свои кроссовки рядом с остальной кучей и направляюсь к себе в комнату. Сняв футболку, ложусь на кровать. Достаю телефон и делаю то, что никогда до этого момента не собирался. Ищу страничку Киры в соцсети. Мы не подписаны друг на друга, но я готов сделать первый шаг к нашей дружбе. Подписываюсь на нее и пишу сообщение:
«Очень надеюсь, ты дашь мне пару уроков игры на гитаре».
Глава 2
Говорят, что все молодые спортсмены однажды делают выбор: учеба или спортивная карьера. Я определенно готов забросить учебу, хотя спорт не такое уж и радостное занятие. Но школа меня совершенно убивает. С легкостью бы бросил ее и не возвращался никогда. Но так нельзя. Мама постоянно напоминает, что мне еще сдавать экзамены, чтобы поступить в университет, и какая Кира молодец, ходит к репетитору уже второй год.
А я думаю о том, что Кира больше не занимается фигурным катанием и, может, ей повезло, потому что она успевает жить своей жизнью.
Когда выхожу на лед, я люблю хоккей, и ничего в этом мире для меня больше не существует. Но постоянные тренировки выматывают. Я повторяю себе снова и снова, что без труда не будет и побед, поэтому усердно занимаюсь каждый день, чтобы быть лучшим в своей команде. Пока не выходит. Может быть, потому что я не так усерден, как хочу думать? Мои мысли всегда заняты тем, что я мог бы сделать, пока на раскатке. Да и на земле я думаю только о том, что кубики пресса нравятся девочкам, а не о поддержании веса, чтобы очередной тафгай не отправил меня на больничную койку.
Подходя к школе, я понимаю, что уроки уже начались. Дождаться перемены или зайти в класс прямо в разгар занятия? Как спортсмену, играющему за хоккейную команду нашего города, мне разрешают свободное посещение. Не официально. Моя учеба зависит от графика игр, выездов и тренировок. Иногда я пользуюсь этим без надобности, но никто еще меня не поймал. Как учителя докажут, что я не опаздываю на лед, а просто не хочу писать контрольную по химии? Никак. Плюсы все же есть.
Вторым уроком сегодня литература, что мне хоть немного интересно. Вот читать я всегда успеваю, ведь мы очень часто ездим в другие города. Я включаю аудиокнигу или беру с собой обычную бумажную и погружаюсь в чтение. Моя команда подшучивает над этим. Но чем мне еще заняться, пока мы в дороге? Слушать про жизнь парней мне не особо интересно, а про свою рассказать нечего: был в школе, сходил на тренировку, потом лег спать.
Я подхожу к двери класса, стучусь и захожу. Сначала думаю, что зря пришел, но, увидев на доске имя одного из моих любимых писателей, я с радостью подсаживаюсь на свободное место к моему школьному другу Женьке.
– Тимур, ты читал Сэлинджера? – спрашивает Алла Владимировна, учитель русского языка и литературы. Кажется, ее зовут именно так. Я бываю в школе не так часто, чтобы запомнить имена всех учителей.
– Да. «Над пропастью во ржи», – отвечаю я.
Весь класс оборачивается и глазеет на меня. Да-да, все очень удивлены тому, что я вообще умею читать. Некоторые думают, что я и букв-то не знаю. В нашем классе есть ботаны, Илья и Егор. Они всегда готовы к каждому уроку и задают нам, обычным парням, высокую планку. Я никогда не выделяюсь, контрольные работы пишу по отдельному расписанию, а мои оценки видит только учитель. Поэтому все так удивились, что я читал Сэлинджера.
Кира смотрит на меня, я киваю ей в знак приветствия, посылая улыбку. Она так и не ответила на мое сообщение, хоть и прочитала. Понимаю, что вряд ли Кира захочет учить меня играть на гитаре, если мы не обмолвились за последнее время и десятком слов, не считая обычных приветствий при родителях и дежурных фраз.
Она быстро отворачивается. Ее подруга Аня шепчет ей что-то на ухо, потом смотрит на меня и улыбается, получая улыбку в ответ. Я стараюсь быть милым со всеми одноклассницами, ведь они покупают билеты на матчи. Даже если поклонницы раздражают, тренер всегда говорит, что нужно поддерживать образ. Притворяюсь я хорошо.
– Но сегодня мы поговорим о судьбе писателя, а не о его произведениях. Кто-нибудь знаком с биографией Сэлинджера? – спрашивает учитель, вырывая меня из мыслей.
И снова я поднимаю руку, но не один, руку поднимает и Кира. Ничего удивительного – по словам ее мамы, она та еще заучка.
– Тимур, что ты можешь рассказать? – Конечно же, спрашивают меня. Это такая редкость, когда я готов к уроку, на который пришел.
Письменные задания я еще делаю, а вот с устными даже не заморачиваюсь. Финчу на месте. У меня выходит вводить в заблуждение соперника, а в данном случае – учителей, что я знаю больше, чем есть на самом деле.
– Он жил отшельником. И не продал права на экранизацию «Над пропастью во ржи». Сэлинджер считал, что лучше него никто не изобразит Холдена. И вообще, очень многое в романе было его собственной биографией, – произношу я, наслаждаясь минутой триумфа. В школу ходить не так уж плохо, когда ты знаешь то, чего не знают другие. – Например, образ Салли он списал со своей подруги Уны О’Нил, которая бросила его и вышла замуж за старикана ради денег, – заканчиваю я практически под аплодисменты мужской части команды. Точнее, класса, я же не на льду.