Осколки наших грез
Шрифт:
Перья на розовой шляпе содрогнулись. Елена оставалась на месте, нервно покусывая губы. Подол её платья задрожал.
Давай же, скажи им. Найди в себе силы остаться человеком.
Приподнявшись, Елена неспешно прошла к микрофону. Тогда каждый затаил дыхание. Вздохнув и гордо выпрямившись, она произнесла:
– Всё, что было сказано раннее… правда.
Глава#37
Сидя на веранде, я безустанно вспоминал день выборов. Выработанная
– Вот твой чай. Прости, что приходиться ждать. Чистить чашки и изучать свод правил – дело нелёгкое. Кто бы мог подумать, что всё закончится именно так?
– Лично я в тебе не сомневался. Ты – прирождённый полководец.
– Не смешно, – фыркнула она, усаживаясь рядом. – Теперь мне приходиться разбираться в мусоре, который собрал Платон. Боже, столько активов… Он даже умудрялся воровать пожертвования. Необычайно скользкий тип.
– Говори себе это почаще, когда будешь строить ему глазки.
– Разговорчики, Матвей! Мне, как и тебе, свойственно ошибаться.
После скандала Александра не стала наказывать Платона. Он сломался под гнётом людской молвы. Как и Лебедевы, что покинули «Эдем» при первой возможности. Теперь они доживали свой срок на окраинах, довольствуюсь оставшимися сбережениями. Павел получил очередную звезду и стал начальником оперативного отдела. Судьба Нади оставалась неизвестной. И вроде бы паззл сложился, но внутри меня оставалась дыра. Она росла с каждым днём.
– Мам, – начал я неохотно, – ты действительно нашла себя? Сад, чистое небо, привилегии… Этого ты хотела?
Немного подумав, Александра оставила чашку.
Её ответ заставил меня замолчать.
– Но я никогда не буду поистине счастливой, если мой сын будет несчастен.
– Я в порядке.
– Правда? – переспросила она, заглянув в моё лицо. – Мне так не кажется. И мне бесконечно жаль, что ты пытаешься обмануть самого себя. Как мать, я прошу тебя прислушаться к своему сердцу. А как нынешний мер, я приказываю тебе убраться из этого города.
Улыбаясь, я поднял взгляд.
– Прогоняешь меня?
– Да, если у тебя не хватает духа... Найди её, сын. И, пожалуйста, будь счастлив.
– А с кем тогда останешься ты?
– Павел помогает мне по саду, – откашлялась она.
– Садовник-опер? Что-то новенькое. Пусть знает, что я всегда где-то рядом и он рискует стать кучкой перегноя.
– Я обязательно ему передам.
Обняв любимую женщину, я прошептал:
– Спасибо тебе.
Глава#38
Два месяца спустя.
Такси затормозило возле невысоких багровых ворот. Расплатившись с водителем, я внимательно оглядел провинциальную улицу, похожую на ту, где я сам когда-то обитал. Разбитая дорога, покошенные дома, заваленные осенней листвой дворики – всё это только добавляло шарма лесополосе и чистому воздуху, наполненному смехом местной детворы. Красота этих мест выражалась в удивительной простоте.
Посмотрев на ржавую вывеску, я сравнил адрес, который был указан в записке. Крохотный клочок бумаги, что вручила мне мать, был неким билетиком в новую жизнь. Лотерейным билетиков. И как же мне хотелось стать его победителем.
– Доброго дня! – поздоровался я с пожилой женщиной, подметавшей крыльцо дома. В отличие от ворот избушка была сносной и по-своему красивой. Сама женщина походила на добрую старушку из детских сказок. – Простите, что вторгаюсь без спроса. Я кое-кого ищу. Девушку. Её зовут Снежана.
Старушка бросила веник, а после оглядела меня с ног до головы, будто изучала каждый шов на одежде. Нахмуренные брови сигнализировали о том, что едва ли я внушаю доверие. Марсианин в чистых ботинках. Не иначе.
– Снежана? – спустя минуту переспросила она, а потом улыбнулась так, словно получила огромную пенсию. – Сюда, милок… Гришка! Где тебя носит? К нам гости!
Проглотив удивление, я сделал несколько шагов по кирпичной тропинке. Теперь меня встречали два пенсионера, на зависть добродушных, что пропустив всякие оправдания предложили выпить чай. Впервые мой отказ был таким неуверенным. Но я держался. Прошло немало времени, прежде чем я достучался до их трезвого разума.
– Ещё раз извиняюсь, но мне нужно её увидеть, – слова мешались с отчаянием. – Скажите, я пришёл по верному адресу? Она здесь?
– Кто? – охнул седовласый мужчина, в клетчатой рубахе. – Снежка? Да, на заднем дворе копошиться. А ты кто ей будешь? Жених?
Из горла вырвался грустный смешок.
– Гипотетический. Но это не точно.
– Гипо… Какой? Ай, ладно! Дуй за подружкой. Но только потом возвращайся. Старуха чай сварила облепиховый. Поболтаем мужиками.
– Спасибо, – кивнул я и поспешил обойти дом.
В душе творилось что-то похожее на мясорубку. Каждый следующий шаг давался с трудом. Страх, что раньше был несвойственен, теперь буквально оглушал. Оказавшись на заднем дворе я метался по извилистым тропинкам. Пожелтевшие кусты заменили дремучий лес, олицетворяющий картину прошлого. Ещё «вчера» я был заблудшим слепцом, не ценившим ту, что всегда была рядом. А теперь я нашёл её, и не могу нормально дышать. По правде, совсем не могу.
Снежана подвязывала колючие ветви шиповника к забору и безустанно сдувала выбившуюся прядь. Бесформенная одежда скрывала фигуру, но я заметил заострившуюся ключицу и слегка впалые щёки. Ранее блестящие локоны собрались в неаккуратный пучок, румяна заменил летний загар.
Она стала только прекраснее.
– Снег, – позвал я, или подумал, что позвал. – Снег…
Обернувшись, она замерла на месте. Куст шиповника расправился, подтолкнув её в спину. Она заметно растерялась.