Осколки отражения
Шрифт:
– Пей, Вадим, нужно пить, – раздался над парнем спокойный голос Фрея. – Нужно пить, мальчик. Нужно жить. Я же не знаю, как долго ты был без воды. Пей.
Вадим, зажмурившись, сделал первый глоток и застонал. Было больно. Вода обожгла ему губы, рот и всё внутри. Но он не остановился, а отпил ещё. Ещё и ещё, пока боль не ушла, а дальше с жадностью заглатывал каждый новый бокал воды. Только после третьего смог остановиться и немного успокоиться, отдышаться.
Осторожно, стараясь не причинять боль, мальчика переправили в другую комнату. Григ обработал его шрамы и туго перебинтовал везде, где они были. Фрей был рядом и просил держаться. И Вадим держался, долго, пока доктор не закончил с бинтами и уколами. Вадима
Дальше для Вадима было всё как в тумане, во сне, не с ним, а с кем-то другим. Скорая. Врачи, врачи, что-то говорят, что-то спрашивают и спорят, куда-то везут. Проваливался в пустоту и возвращался. Видел над собой белый потолок и лампы, лампы, мелькают, светят в глаза и давят, до тошноты, до исступления. Снова пустота, только странная какая-то, похожая на комнату с осколками старых пыльных никому не нужных зеркал. Таких же ненужных, как и он, Вадим, бесполезных, не живых. Снова белый потолок, только уже более ясно и чётко. Смог повернуть голову набок, с большим усилием, тяжело и больно, но смог. Двухместная палата. И рядом сидит он – наместник господин Фрей. В голове Вадима тысячи мыслей, путаются, догоняют одна другую и спорят. Нужно собраться. Хотя бы попытаться.
– С возвращением, Вадим, – спокойно произнёс Фрей, еле заметно улыбнувшись.
– Что… Что вы со мной сделали, – еле слышно спросил Вадим, голос был совсем чужой, глухой и безжизненный, как и сам Вадим. – Я ведь умирал. Я точно знаю…
– Твоё сердце действительно остановилось и не билось пару минут, но ты смог вернуться. Сам.
– Как… – шёпотом выдохнул Вадим, стараясь держать ровное дыхание.
– Отражения, – сдержанно ответил Фрей.
– Что… – Вадим пытался задать вопрос, но получались лишь обрывки коротких слов, на большее сил не хватало. И воздуха.
– Отражения тебе помогли. Я отправил тебя в отражения с помощью Ослепшего зеркала, оно помогло сохранить немного твоего времени до приезда врачей. Теперь ты часть отражений, так сказать, – грустно улыбнулся Фрей.
– И какова плата за это… за отражения… – Вадим попытался повернуть голову на бок, чтобы лучше видеть Фрея, но не получалось, и тот, видимо, заметив неудачные попытки, сел ближе.
– Ты уже заплатил, – напряжённо произнёс Фрей. – Отражения взяли, что хотели. Они взяли немного твоей жизни. И вернули тебя обратно. Вернее, ты смог найти выход. Ты живой.
Глава 2. Хочешь пойти со мной
Вадим постучал в дверь, но никто не отвечал. Ещё и ещё – тишина. Вадим, не дожидаясь приглашения, повернул ручку и вошёл внутрь. Артём был здесь. Он сидел в кресле и невидящем взглядом смотрел в пустоту. Его белые волосы поблёскивали в лучах, пробивавшегося сквозь массивные шторы, восходящего солнца.
– Нашли? – произнёс Артём голосом кажущегося равнодушия, да вот только надежда в глазах выдавала его.
– Нет, – глубоко вздохнув, ответил Вадим. – Но мы найдём. Мне нужно немного отдохнуть. Я уже сутки не спал.
– Как же так?! – громко воскликнул Артём, вскочив с места и в упор подойдя к Вадиму. – Вы, Следящие, не можете найти пропавшего ученика школы уже больше суток! Вадим, на улице почти зима, понимаешь?! Может его вообще уже нет!
– Успокойся, я понимаю…
– Да ничего ты не понимаешь, Вадим! – продолжал кричать Артём. – Кирилл – мой друг. Мой единственный друг с самого первого дня здесь в этой школе. Он всё знает обо мне, а я о нём. А два дня назад он таинственно исчезает из школы и его не могут найти. Никто! Его нет дома у матери, никто не видел, как он покинул школу и где он сейчас. Зато доподлинно известно, что он уже несколько месяцев просто мечтал сбежать из школы. Только это не правда, я точно знаю. Отца у него нет. С матерью отношения сложные, там отчим ещё и сестра младшая. Ну, не собирался он возвращаться домой, я точно знаю!
– Мы найдём…
– Когда, Вадим, когда?! – яростно выкрикнул Артём. – Когда его не станет, так?! Представь, что на его месте был бы кто-то из нас. Что бы ты делал?
– Отдохнул, – равнодушно ответил Вадим.
– Ты самый бесчувственный человек из всех, кого я знаю! – Артём со злостью тыкнул кулаком Вадиму в грудь. – Тебе плевать на всех, кроме себя! Ты не знаешь, что такое дружба, привязанность, любовь. Да и глядя на тебя сразу понятно: ты не в чём подобном не нуждаешься и не в ком. Только в себе самом! На остальных тебе глубоко наплевать! Тебе просто всё равно!
От слов Артёма, особенно последних, внутри у Вадима мгновенно вскипело негодование и злость, и он, схватив парня за плечи и с силой встряхнув того, громко выкрикнул:
– Найду я его! Найду! Молчат отражения, понимаешь?! Молчат! Я уже всё перепробовал. Я пытался разговорить зеркальные поверхности в разных частях города и ничего. Лишь иногда они показывают мне мутные расплывчатые картинки, смысл которых я никак не могу понять! Я устал, понимаешь, Артём, я устал! Могу я хоть немного поспать?! Я не могу так! Я так больше не могу!
Вадим с силой толкнул от себя Артёма, и тот, отшатнувшись в центр комнаты, успел уцепиться за спинку кресла, иначе падения было бы не избежать. Внутри Вадима сейчас что-то нестерпимо жгло, сердце бешено колотилось, готовое переломать ему все рёбра и вырваться наружу, дышать стало тяжело, а в голове возникло то самое знакомое непреодолимое желание одержать победу над тем, кто слабее любой ценой. Любой. Одним резким движением он закинул руку за спину и там, в пустоте сжал пальцы. В его руке мгновенно возникла чёрная рукоять. Вадим потянул её на себя, и с каждым его новым движением следом за рукоятью, как пазл из осколков, собралось зеркальное лезвие. Сжав оружие двумя руками, Вадим выставил его прямо перед собой лезвием вверх и мгновенно отразился там, в сколках: горящие ненавистью глаза, тяжёлый мрачный взгляд, непроницаемый, холодный, безжалостный. Он разжал пальцы, и лезвие растворилось так же непонятно, как и появилось. Вадим глубоко вдохнул и, медленно выдыхая, закрыл лицо руками.
– Извини, – на распев протянул Вадим, обращаясь к Артёму, всё так же стоявшему у дальней стены. – Это не я сейчас. Это не я. Я не такой. Я найду Кирилла. Найду. Я обещаю.
Артём повернулся к стене и со злостью стал колотить в неё кулаком левой руки в чёрной перчатке без пальцев. Вадим, мгновенно оказавшись рядом, перехватил его руки и крепко сжал запястья, прекращая бессмысленное избиение стены. Эту самую одну перчатку они придумали все вместе с Алисой и Артёмом. Рука Артёма, вернее тыльная сторона ладони и запястье были в шрамах, после того случая, когда защищая сестру от разъярённого отца, Артём пострадал сам. С переломанной рукой он почти три дня скитался с сестрой по пустынным местам города, пока их не нашёл он, Вадим, с Фреем и Следящими. Доктор Григ руку спасти смог, вот только её прежний вид был утерян навсегда, да и действовала она теперь не в полную силу: сжимать и разжимать пальцы, было по-прежнему больно. Но нужно было продолжать учиться, а как с такой рукой покажешься перед другими учащимися? Никак. Свои слабости показывать другим во избежание неприятностей не стоит. Вадим это точно знал. И тогда именно он, Вадим, предложил придумать какую-нибудь фишку. Алиса мгновенно предложила перчатку на одну руку: и шрамов не видно, и стильно, и удобно. Артём согласился. Правда, подумалось, что одноклассники предположат, что Артём просто выпендривается, пытается выделиться, перетянуть на себя всё внимание. Ну, это и к лучшему, зато никому не придёт в голову, что парень всего лишь скрывает свои шрамы.