Осколки отражения
Шрифт:
– Другого ответа я даже и не ожидал услышать, – усмехнулся Артём.
– Покажи куда, – прошептал Вадим, уткнувшись носом в стекло и не обращая больше внимания на друзей. Только отражение. Только размытая картинка.
Он провёл рукой в сторону, но изображение изогнулось в противоположную и… чья-то рука легла Вадиму на плечо. Не Алиса, сразу понял. Он медленно повернул голову и увидел морщинистую руку и длинные красные ногти. Его мгновенно накрыла волна отвращения, а в горле встал ком тошноты и омерзения. Вадим рывком развернулся, брезгливо скинув с себя чужие пальцы, и отшатнулся к стене. Напротив него стояла незнакомая женщина преклонных лет, что совершенно не мешало ей выглядеть эпатажно: яркий макияж и маникюр, синее платье чуть ниже колен и красная кожаная куртка поверх, красные лакированные туфли, такого же цвета небольшая шляпка и красный набалдашник на тонкой трости. Вадим обернулся к друзьям: Артём стоял чуть ближе, прикрывая собой сестру.
– Кто-то собирает Осколки, мальчик, – тихо произнесла незнакомка, глядя прямо в глаза Вадиму, сильно сощурилась, приведя в движение все морщинки на своём изрядно потрёпанном от времени лице. – Кто-то собирает Осколки! Осколки может собрать лишь другой Осколок. Будь осторожен, мальчик, ты можешь стать следующим! Или они! – женщина указала тростью на близнецов, но тут же вновь впилась в Вадима взглядом. – Ты больше всех силы получил, это видно. Ты получил само безумие. Одного тебя тому хватит с избытком, кто собирает силу других. Береги себя! Береги в себе себя!
Вадим перевёл взгляд на друзей, и лишь удивлённое выражение лица Алисы и взмах её руки в сторону незнакомки, заставил его обернуться. Эпатажная старушка резво заскочила в подъехавшее такси и исчезла в транспортном потоке.
– Вадим, – неуверенно начала Алиса, подходя ближе. – Что такое Осколки?
Вадим облизнул пересохшие губы и обернулся к Артёму, ожидая от друга приступов всезнания, что частенько с Артёмом случалось по случаю его начитанности. Тот на молчаливый вопрос Вадима лишь плечами пожал, и, не говоря больше ни слова, Вадим снова бросился к стеклу. Время. Время уходит. Что-то здесь не так. Да всё здесь не так! Не мог обычный ученик пусть и не самой обычной школы вот так запросто взять и сбежать в неизвестность, да ещё при этом, потеряв возможность видеть и ориентироваться в пространстве.
– Кирилл, – нетерпеливо заговорил Вадим, нервно перебирая пальцами по стеклу. – Куда же ты шёл? И зачем? Где же ты? Покажи мне. Покажи мне всё. Покажи себя…
Мгновение, и произошло что-то необъяснимое внутри Вадима. Паника. Его охватывала паника. Она рождалась в голове и медленно, но верно заполняла его всего, приглушая другие чувства. Страх раздирал его на части, не позволяя дышать. Он один. Совсем один. Невыносимо болит голова, всё кружится и расплывается, постоянно накатывают приступы тошноты, но нужно идти. Идти нужно, иначе смерть. Холодно. Пронизывающий ветер пробирается под его толстовку, скребёт по коже и поглощает его тело, заставляя дрожать и ежиться. Пальцы почти ничего не чувствуют. Кажется, стекло, оно холодное и пустое, как и он сам. Ничего не может рассмотреть. Постоянно трёт глаза, которые невыносимо горят и слезятся. Шаг и ещё. Споткнулся, и что-то тупое и холодное больно упёрлось в живот, сбив дыхание и заставив застонать, одеревеневшими пальцами нащупал – перила. Он дойдёт и не сдастся. Только нельзя останавливаться. Ещё стекло и ещё. Стены между стёклами шершавые, холодные и чужие. Люди. Они налетают на него и, нервно крича «Накурятся неизвестно чего, а потом шляются всюду!» отталкивают в сторону к стенам. Больно бьётся спиной о дверные ручки и перила. Падает на мокрый асфальт, чувствуя под ладонями опавшие листья, лужи, грязь. Он хочет просить о помощи, но не получается: нет голоса, дыхание сбивается. Он поднимается и идёт дальше. Но куда дальше? Где он? Как он сюда попал? Он не хочет умирать. Только не так. Снова холодные стёкла. Ещё и ещё. Совсем ничего не видно. Наверное, ночь. Рук уже не чувствует совсем, и ног тоже. Невыносимо хочется пить, во рту всё пересохло, да и внутри тоже. И не холодно уже, а просто устал. И спать хочется. Как же невыносимо хочется спать. Рука проваливается в пустоту, значит, стена закончилась. Шаг туда в неизвестность и тишина. Сырой, затхлый воздух и кирпичная стена. Нужно просто поспать. Чуть-чуть. И всё закончится. Чувствует, как спиной сползает по шершавой поверхности на асфальт, сгибается всё ниже, упирается носом в свои колени. Тепло. Сейчас будет тепло. И не больно уже. Чувствует, как дыхание успокаивается, становится реже и реже, как сердце бьётся всё тише. Одиночество. Как же страшно быть одному здесь и сейчас в этой непроглядной темноте. Страшно умирать. Надо бы встать и идти дальше. Надо бороться. Только зачем? Нет больше сил, холод пробирается в его горло и начинает душить изнутри, раздирая лёгкие. Сердце вдруг вновь бешено заколотилось, вырываясь наружу. Он умирает. Он задыхается. Пытается снова подняться, скребёт непослушными пальцами стены, раздирая кожу в кровь, по холодным кирпичам, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Не получается. Только хрип, жуткий собственный хрип. Руками хватается за горло, пытаясь вдохнуть, и дерет на груди одежду. Ничего не выходит. Не выходит… Кирпичная стена оказывается у него под щекой. Выдох. И глубокий вдох. Больно так, очень больно. Лёгкие разрываются. Кто-то трёт его лицо и пальцы руками, бьёт по щекам, что-то мягкое оборачивают вокруг шеи. Снова холодно. Голова болит. Как же болит голова. Где-то далеко, как в трубе, раздаётся мужской голос:
– Давай, парень, рано тебе умирать, слышишь?! Сейчас поможем тебе, ты только дыши. Дыши же!
Он дышит всё чаще и чаще, превознемогая боль в груди и горле. Руками цепляется за кого-то, кого не видит, цепляется скрюченными от холода пальцами и не отпускает. Хрипит и надрывно кашляет. Кто-то рядом, он не один, но он не видит их. Только бы не ушли и не бросили. И крик жуткий, душераздирающий крик:
– Не бросайте меня, не бросайте меня одного! Только не бросайте меня здесь!
Вадим очнулся от звука собственного голоса, от собственного крика. Вадим сидел на коленях на асфальте в серой мрачной подворотне, упираясь руками в стену. Артём тряс его за плечи и бил по лицу, возвращая в реальность. Но получалось плохо. Вадима знобило, он кашлял и, затравленно оглядываясь по сторонам, часто-часто дышал. Артём помог другу подняться, Вадим упёрся рукой в холодную стену, согнулся и, сильно зажмурившись, потряс головой. Алиса осторожно дотронулась до его лица, он дёрнулся в сторону, пытаясь увернуться, но девочка крепко прижала его к себе. Вадим, уткнувшись ей в плечо, с облегчением выдохнул и крепко обнял. Всё это было не с ним. Он лишь видел. Медленно, но верно до него дошло, что отражения ему всё-таки помогли. Они показали всё. Только это всё оказалось изнутри того, кого Вадим пытался найти. Он вместе с тем парнем, Кириллом, прошёл до самого конца. Прочувствовал всё, что тот чувствовал. И почти умер. Почти. Вадим медленно поднял голову и, успокаивая своё рвущееся наружу сердце, глубоко вдохнул и на выдохе отпустил Алису, упёрся в стену и увидел под своими пальцами кровь. Он точно знал, чья именно это кровь. Вадим резко отдёрнул руки от стены, нервными движениями вытирая их об свою одежду, и пошёл прочь. Ему нужно немедленно покинуть это место. Воздуха, ему нужно больше воздуха.
Вадим стремительно вылетел из подворотни во двор трёхэтажных домов. Он не шёл – бежал, не оглядываясь, обхватив голову руками, пока не остановился и не присел на лавочку около пустующей в такую неприветливую хмурую погоду детской площадки. Вадим упёрся головой в металлическую перекладину и с облегчением выдохнул. Говорить он всё так же не мог, лишь изредка кашлял и лихорадочно тёр руки. Поднял глаза и напротив себя увидел Алису. Она близко не подходила. Стояла чуть в стороне и, молча, смотрела на него взволнованным взглядом.
– Ты, что, боишься меня?! – еле выдавил из себя Вадим, чувствуя сухость в горле, казалось, слова обдирают его изнутри.
– Вовсе нет, – грустно улыбнулась Алиса и неуверенно дотронулась рукой до маленького зеркальца на цепочке, что совсем недавно дал ей именно он, Вадим.
– Это сейчас не требуется, – хрипло произнёс Вадим, пытаясь улыбнуться. – Всё нормально.
– Нормально?! – громкий возглас Артёма заставил Вадима вздрогнуть и обернуться назад. – Да ты с первого дня нашего знакомства ещё там, под мостом, не казался мне нормальным. А после сегодняшнего, я вообще сильно сомневаюсь в твоей адекватности. У тебя помешательство, и совсем не тихое. Мы думали, ты задохнешься сейчас прямо у нас на глазах без видимых на то причин. Ты напугал нас. Очень. Я никогда такого не видел и не знал, чем помочь. Больше так не делай.
Артём бросил рюкзак на скамейку, достал бутылку с водой и протянул её другу. Вадим с жадностью осушил пол-литра воды и с облегчением вздохнул. Отпустило. Только сейчас его отпустили чужие воспоминания. Он потёр руки и, самодовольно улыбнувшись, добавил:
– Артём, доставай ноутбук, открывай сайт школы. Алиса, давай пороли от личных данных, – девочка озадаченно взглянула на друга. – Нам нужны фамилии тех, кто живёт здесь, поблизости. Кирилл был здесь. Это точно. Ему кто-то помог. Осталось вычислить кто, и мы у цели.
Глава 5. Мы не уверены
Артём быстро набирал на клавиатуре ноутбука все необходимые данные, которые диктовала Алиса, чтобы получить адреса учащихся их школы в разных районах города. Стук по клавишам вызывал сейчас у Вадима необъяснимое отвращение. Его по-прежнему знобило, и ужасно болела голова. Он обхватил себя руками за плечи и, согнувшись к коленям, молча, сидел, глядя невидящим взглядом прямо перед собой. Что же такое с ним сейчас произошло, он и сам объяснить не мог. Кажется, он так глубоко нырнул в чужое отражение, что оно чуть его не убило. Такое с Вадимом произошло впервые. Видимо, за некоторые ответы отражений придётся иногда платить. Платить собой.
– Ты вообще нас слышишь или нет, Вадим? – раздался рядом голос Алисы, вернувший Вадима в реальность – в промозглую, моросящую, неуютную реальность обычного городского двора.
– Нашли? – с трудом выдавил из себя Вадим и выпрямился, только сейчас осознав как же ему плохо. Перед глазами всё расплывалось, и он всё никак не мог чётко сфокусировать ни взгляд, ни мысли.
– Слушай, Вадим, – обеспокоенно произнёс Артём. – Может, в резиденцию вернёмся. Тебе плохо? Ты, как будто не здесь.