Осколки прошлого
Шрифт:
— Аэлин, церемония будет на рассвете, — добавил Прайм Киринион холодно.
В следующее мгновение всё померкло. Нет больше Прайма Алнаира. Нет больше архимага воздушной стихии измерения Альтерра. Многоликие потоки личных децернентов действующего Прайма Алнаира погасли, забирая вместе с собой и кусочек прошлого, который мне дозволили увидеть. Тронный зал вновь погрузился в полумрак. Воцарилась тишина, разбиваемая только частыми ударами моего пульса, который так и звучал в моей голове.
Создатель. Как же плохо… Будто бы это меня саму только что смертельно прокляли и лишили
— Ты как? — тихо поинтересовался Шариер.
Только теперь вспомнила, что находилась здесь не одна.
— Что это было? — спросила, не слыша саму себя.
Всё, что я могла сейчас ощущать — удары пульса, отражающиеся, словно тяжеленный молот по раскалённой наковальне в моих висках.
— Ну, — ухмыльнулся маг, — ты же хотела знать, что он с ней сделал. Так вот — это начало истории, Ева.
— Начало? — еле выдохнула я.
— Начало, — подтвердил Шариер. — Если ты ещё способна оставаться в здравом рассудке, можем продолжить.
В последнем я, честно говоря, уже сомневалась, но всё равно согласно кивнула.
Лучше один раз увидеть истину, чем тысячу раз выслушивать лицемерие окружающих.
Плетение цвета мертвенного индиго озарило пространство, открывая портал прямо посреди тронного зала. Я немного удивилась, думая о том, зачем магам путешествовать на а`теши, если им порталы по силам, но внешне не выказала ни единой эмоций, ступая в магический ореол следом за Шариером.
Раскалённый алнаирийскими солнцами песок обжёг босые ступни. Да, так и разгуливала без обуви. Что поделаешь, предусмотрительности, присущей моей второй матери, во мне не воспиталось. А вот безнадёжная рассеянность видимо передалась на генном уровне просто превосходно.
Прохладный порыв ветра и шум прибоя заставили отвлечься от воспоминаний о двух женщинах, оставивших меня. Прямо передо мной иссиня-зелёные волны разбивались о песчаный пляж и уходили далеко за линию горизонта, а за моей спиной высился непроглядный тропический лес.
— Готова? — не позволил до конца опомниться Шариер.
— Наверное, — пробормотала невнятно.
Переливы уже виденных мной сегодня потоков магии личных децернентов Прайма Алнаира вспыхнули в пространстве, а разукрашенное лиловыми лучами небо потемнело. Ярко вспыхнули звезды. Отсветы ночных светил отразились в тёмном морском просторе. Тихий женский всхлип заставил обернуться.
Они были совсем рядом. Так близко, что я могла прикоснуться к ним, если бы протянула руку. Подобрав под себя колени прямо посреди песчаного пляжа, едва сдерживая рыдания сидела архимаг Де Алькарро, удерживая в своих руках голову Прайма Кириниона. Мужчина не дышал, а в его грудной клетке пылал объятый фиолетовым пламенем клинок, расписанный чёрными рунами. Знаки отдалённо напоминали метки Архангела, украшающие мои руки.
— Кир, — разнёсся голос, полный страждущей мольбы.
По щекам воздушного архимага катились слёзы. В глазах цвета зыбучей трясины отражалось столько боли, что моё сердце сжалось так сильно, будто я оказалась в силах пропустить её эмоции сквозь себя. В задумчиво небрежной позе, немного поодаль сидел архимаг Ашерро. Он выводил на песке древние руны единства. Внешне он казался абсолютно спокоен, но в чёрных, словно ночное небо глазах отчима читалась такая неприкрытая ненависть, что я в который раз содрогнулась. Руны, обычно вившиеся только вдоль его шеи, заполнили всё лицо. Жестокий, непримиримый взгляд тьмы отражался слишком явно. И смотрел на Прайма Кириниона. Мёртвого Прайма Кириниона. Оказывается, Бездна, виденная мной в глазах падшего Паладина не столь уж и кошмарна, как подумалось всего десять минут назад. Сквозь испорченную куртку архимага сочилась кровь. Рана пересекала весь торс отчима.
Так вот где наш кесарь получил этот шрам.
— Кир, — звала она. — Кир.
В её голосе столько горечи и скорби… Глядя на сломленную женщину, архимаг Ашерро улыбнулся с толикой печали. Он присел рядом и тронул за плечо.
— Однажды я уже проявил благородство ради тебя, и всё закончилось весьма печально, Лилит. Больше я этого не сделаю.
Архимаг воздушной стихии вздрогнула, но не повернулась в сторону подошедшего.
— Кир, — взмолилась снова, игнорируя присутствие Ашерро.
Темно-зелёные глаза блестели от слёз. Солёная влага стекала по щекам и опадала на кожу с бронзовым оттенком.
— Кир. Прошу тебя. Пожалуйста. Кир, — умоляла она снова и снова.
— Всё, что ты сейчас чувствуешь, лишь воздействие артефакта, — вновь заговорил Арханиэлиус, сжимая пальцы на её плече сильнее. — Это пройдёт. Скоро. Оставь его. Прайм мёртв.
— Он не может умереть, — отозвалась женщина неожиданно твёрдо и настолько холодно, что можно было бы заморозить весь океан, если бы она обратилась к нему. — И тебе не понять никогда, что я чувствую. Уйди, пока я сама не убила тебя.
Рука кесаря дрогнула и освободила плечо от прикосновения. Мужчина отошёл на два шага назад, чтобы вновь усесться на песок.
Столько ненависти в них двоих. Создатель. Как такое вообще может быть?.
Они же… любили друг друга. Или… нет?
Ответ на мой последний вопрос я получила совсем скоро. Она коснулась лица падшего Паладина Наполненным жестом, исполненным такой нежностью, которую я никогда ранее не видела в ней, что и сомнений не осталось. Да и сверкающий на безымянном пальце правой руки бриллиант, вмещающий в себя разноцветные магические переливы, тоже выглядел довольно красноречиво.
Бездна. Она любила Кириниона. Всегда. Не Арханиэлиуса.
Твою ж… Вселенную.
Кажется, мой мир сейчас снова перевернулся.
Ладно — я, ладно — Арх, но как же Кристиан? Зачем?.
— Первый и единственный закон Алнаира гласит, что каждый, кто посмеет посягнуть на правление Прайма Кириниона, будет казнён, — сухо произнёс отчим. — Только кровь смоет посягательство на отбывание наказания в закрытом измерении падшего Паладина. Такова воля Создателя. Ты права, Лилит. Прайма убить нельзя. Падшего Паладина — можно.