Осколки разбитого неба, Снегирев Влад

Осколки разбитого неба

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Строгая Муза

Мне снились сны длиною в вечность, чужие страны, города. Я проявлял во всём беспечность, не уставая никогда. Я мог счастливым быть - как ветер, ласкать весенние цветы... Но каркнул ворон на рассвете, слетая плавно с высоты. Так Муза строгая решила, что воли нет, а есть судьба. И благодарность получила от недостойного раба. 2017

Матрица

Звенят на ветру обнажённые нервы, и мысли мои превращаются в пепел. Я в Матрице вырос, иллюзиям верный, где верить глазам — это просто нелепо. Я

просто отдельный, разрозненный пиксель в картине, что создал нетрезвый художник. Дышать всё труднее, но я как-то свыкся жить в мире, где люди среди всех ничтожней. Грешны мы, безумны, убоги и слепы, - герои смешные никчемных трагедий. Нужны нам подпорки, инструкции, скрепы и свет слепой веры во мраке столетий. Фантазии вдруг заменили реальность, как омут - бездонная плоскость экрана. Здесь Матрица нам создаёт виртуальность, и я в ней давно на правах ветерана. 2017

Он вас любил

Осенний вечер. Отражают зеркала героя бледного, которому не спится. На жизнь его воспоминаний тень легла, вот отчего в глазах задумчивость таится. Он вас любил, ему казалось — навсегда, стреляться пробовал, когда ушли к другому, но чувство вдруг проснулось... как его? — стыда. Теперь лишь сумерки слоняются по дому. Хоть в нём любовь ещё угасла не совсем, он видит прошлое каким-то чёрно-белым, упорно избегает деликатных тем и милым дамам улыбается несмело. Его сердечная и хрупкая печаль теперь ложится на раскрытую страницу. Задумчиво застыв, и глядя молча вдаль, он вспоминает вас, — как прошлого частицу. Вот так рождаются чудесные стихи, когда всем сердцем любят искренне и нежно. Ну, что ещё... Ах, да - последние штрихи: любовь всегда проходит - это неизбежно. 2017

Тишина

Уже звёзды бледные в небе застыли на чёрном ковре утомлённого неба. Все звуки затихли, как парусник в штиле на море прекрасном, где я так и не был. Идёт тишина к нам походкою верной, ночная подруга моих одиночеств, лечить раскалённые временем нервы, со мной коротать эти долгие ночи. Я в ней растворяюсь, как в космосе дальнем, где время застыло, теряясь в пространстве. Уходят минуты в молчаньи печальном, безумно прекрасны в своём постоянстве. Она очищает от мусора мысли, - теперь в голове хорошо и просторно. Ушли и проблемы, лишённые смысла, ночной тишине подчинившись покорно. 2017

На обломках Империи

Сегодня я выпью не так, как обычно, не так, как приходится пить каждый день. Я выпью за тех, кому стало привычно с усмешкой смотреть на нужду деревень. За тех, кто сегодня дорвались до власти, в своём вероломстве не зная границ. Какую страну разорвали на части, коварно сплетая узор небылиц! Пришла вдруг орда непонятного цвета с фальшивыми лицами сытых зверей. Я громко кричал, только нету ответа. Закрыл кто-то веки отчизне моей. Так выпьем за то, что в итоге осталось: потухшие взгляды бессильных старух, людей нищету и за дикую жалость к правителям нашим, кто к этому глух; за тех подлецов, что открыли ворота Империи нашей себе на беду. Смеялись при этом: "То воля народа!" Прощайте, Иуды! До встречи в аду. 2017

«Воротишься на родину…»

Воротишься на родину. Ну что ж, найди попробуй прошлого приметы. Они – твоя отраднейшая ложь, забытые в изгнании предметы. Как хорошо, что некого винить и не держать в своей душе обиду. Как хорошо, – её похоронить уже успели, спевши панихиду. Пойми,

изгнанник, - родине конец. И пустяками ум пытливый занят. Купи вина - непонятый беглец, потом поплачь, возможно легче станет. Теперь придётся с чистого листа построить образ огненный и нежный. А может быть, всё было неспроста, и ты предвидел случай неизбежный? Храня в душе обид холодный свет, вернись назад, к былому нет возврата. Ответь негромко голосу в ответ: «Я потерял здесь и жену, и брата». И на вокзал отправься не спеша благочестивым, мудрым и смиренным. Я понимаю, что твоя душа не рада этим новым переменам. 2017

Весной в деревне

Крестьянин на поле выходит и смотрит задумчиво вдаль: «Озимые вымерзли вроде... Опять пересеивать... Жаль». Заводит свой старенький трактор. Дым сизый валит из трубы. «Кажись, подгорели контакты. На цепь не хватает скобы». Идёт огородом к соседу. Тот гонит как раз самогон. Они затевают беседу, используя местный жаргон. Потом дегустируют смачно напиток хмельной не спеша. Вся комната в дыме табачном. Парит в эмпиреях душа. Уходит оттуда под вечер, бредёт, спотыкаясь, домой. Он счастлив и где-то беспечен. Как клёво в деревне весной! 2017

«Я не буду лукавить...»

Центон Я не буду лукавить и эдак, и так; отвлекаясь от дела и скучного быта, покажу вам рассвет, когда царствует мрак, да и слово скажу, что отныне забыто. Я не знаю, какой начинается век, — он не очень красив, неудачен, непрочен. Это слово не модно, но я человек в этой жизни, на чудо похожей не очень. Не поймёшь по приметам, кто больше убог в государстве, где роются люди в помойке, все привыкли к ухабам разбитых дорог где и небо мрачней, чем итог перестройки. Я люблю наблюдать долгий северный год, где зима обнимает до боли, до дрожи, где наследуют слуги привычки господ, где для всех я — никто, сумасшедший прохожий. Ну, поставьте же крест, не стараясь понять, отчего я живу с этим миром в разладе. Как легко здесь себя, да и всё потерять, замыкаясь в своей неуместной браваде. 2017

Вечер

Я устал от чисел скучных, от прямых, колючих линий. Я хочу мотивов звучных и дыханья нежных лилий. День прошёл и полночь скоро, у меня окно раскрыто. Стихли в доме разговоры, все слова уже забыты. Мысли пусть молчат послушно, на столе зажгутся свечи. И молитвой простодушной я закончу этот вечер. 2017

Ледокол

Шёл ледокол, ломая носом льдины, оставив след узорный за кормой. Вокруг безлюдность северной равнины, лишь ветер дует буйный и немой. Вращался винт, уставший до предела, был слышен плач изношенных турбин. Но капитан уверенно и смело вёл наш корабль над пропастью глубин. Кричали чайки, проносясь над нами, что впереди мороз бушует злой. Он нас скуёт торосами и льдами, не дав вернуться никому домой. Но мы упорно восходили к Норду, пронзая время, достигая цель. Не понимая нашей веры твёрдой, рыдала скорбно белая метель. Как памятник в нетающей пустыне всем тем, кто сбился с курса, не дошёл, стоит, засыпан снегом, и доныне наш старый, в ржавых пятнах, ледокол. 2017

1 2 3 4 5 6 7 8 9