Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
Его лицо вновь меняется, покрывается злой маской. Он подходит ко мне, резко хватает за руку и вкладывает мобильный в ладонь.
— Ещё как позвонишь, сучка! — цедит сквозь зубы.
Я чувствую, как злость охватывает меня. Ещё никто и никогда не говорил со мной таким тоном и не оскорблял таким образом.
— Что ты вообще себе позволяешь?! — отбрасываю телефон.
Он отлетает в сторону и, ударяясь об стол, падает на пол. Инглаб бросается за ним, поднимает мобильный, словно обезумевший, рассматривает, проверяя, работает ли он. Лихорадочно нажимает кнопки. Поднимает
— Что ты бл*ть сделала? — выкрикивает, двигаясь в мою сторону. —Ты разбила его!
Я не успеваю ничего понять, как он наматывает в кулак мои волосы, заставляя заорать от боли.
— Где я теперь достану деньги? Ты позвонишь, позвонишь отцу и будешь умолять его дать деньги.
Я продолжаю кричать от боли, он не отпускает мои волосы, волочит меня из стороны в сторону.
— Ингла-а-аб,— кричу, пытаясь остановить его. — Отпусти!!!
— А может мне предложить им тебя, а?
Останавливается резко. Дергает волосы назад, заглядывая мне в лицо. Его лицо озаряется от радости.
— Бл*ть! Точно! Почему это не пришло мне в голову раньше? Когда они узнают, чья ты дочь, и какой можно выкуп за тебя запросить...
— Отпусти меня, урод, — шиплю, от боли появляются слёзы на глазах.
Дёргаюсь, пытаюсь отцепить его пальцы от своих волос, но получив удар кулаком в челюсть падаю на колени. В глазах темнеет, чувствую металлический вкус крови во рту. Он тащит меня на диван и бросает на него. Отходит от меня.
— Все равно пользы от тебя нет никакой, сучка драная! Отцу она своему звонить не будет! Да нахуй ты мне сдалась без отца своего? Я с тобой познакомился то из-за того, что ты его дочь. Ты для меня была курицей, несущая золотые яйца. Женился бы на тебе и жил припеваючи до конца дней своих, как зятёк самого Мураза Низами.
Слышу его голос сквозь звон в ушах. Сажусь, совладав со зрением, вижу, как он открывает один за другим ящики шкафа.
«Ищет веревку, чтобы завязать мне руки и ноги.» — озаряет страшная догадка.
Смотрю на двери, затем на него, прикидываю, успею ли я добежать прежде, чем он меня настигнет.
— Но ты мне всё обломала! Ушла из дома и возвращаться не хочешь. Нашлась, тоже мне, овца гордая. Заебала меня. Я год пытаюсь уговорить тебя вернуться в особняк и папашу твоего уломать, чтобы разрешил нам быть вместе, а ты тварь сопротивляешься!! Или тебе лачуга это нравится? И жрать каждый день говно своё?
Повернув голову, смотрит на меня через плечо. А я пошевелиться не могу от помоев правды, что он выливает на меня. Чувствую, как внутри всё ломается, трещит по швам.
— Ты просто искупалась в роскоши на две жизни вперёд. Тебе это романтикой все кажется. Только достала ты меня, отдам тебя на хуй и пусть, что хотят, то и делают с тобой! Выкуп за тебя просят или на панель отправят! Хотя, кому ты нужна на панели! Доска и два соска! У меня на тебя не стоит толком даже! Знала бы, каких попыток мне стоило в тот раз залезть на тебя. Благо, ты сама не захотела, чтоб я тебя отжарил.
Мне хочется зажать руками уши, чтобы не слышать его унизительных слов! В один миг, человек, которого
— Замолчи! — вырывается из меня, вскочив, я пересекаю расстояние между нами, бросаюсь на него с кулаками.
Но удар от пощечины отбрасывает меня назад. Вижу в его руках электрический шнур. Затем он замахивается и бьет меня им, удар приходится по оголенной коже ног. От жгучей боли я чуть не падаю в обморок. Еще один удар. Я со стоном от боли отползаю назад.
— Сейчас я проучу тебя, как следует, принцесса, — мерзко лыбясь, приближается ко мне.
От испуга я вскакиваю и бегу к двери. Не успеваю выскочить, как он настигает меня. Падаю на пол, он накрывает меня своим телом. Я дрыгаюсь, пытаюсь его сбросить, мотаю головой из стороны в сторону, мой взгляд падает на большие ножницы на полу. Шаря одной рукой, я хватаю их и наношу удар в его спину, от чего он вскрикивает и замирает на мне.
Освобождаюсь, отодвинув его обездвиженное тело. Приподнимаюсь на ноги, смотрю на него в шоке. Ножницы торчат между его лопаток, красное пятно расплывается вокруг них.
Меня начинает трясти от осознания того, что я сделала.
— Инглаб,—тихо вырывается из губ. — Инглаб.
Он никак не реагирует. Я падаю на колени у его тела, дрожащими руками трясу его.
— Эй, очнись.
Но все тщетно. Он не отзывается, не шевелится, даже не дышит.
«Я его убила!» — всплывает в мозгу.
Отскакиваю назад от его тела. Истошный крик вырывается из груди. Я прикрываю рот рукой, чтобы заглушить свой голос. Сердце стучит в бешеном ритме, кажется, оно сейчас остановится от испуга. Мечусь по комнате от животного страха. Не знаю, что делать.
«Бежать, — красной кнопкой загорается в мозгу. — Прочь отсюда».
Бросаю взгляд на Инглаба, мои губы начинают дрожать, глаза жжёт от слез.
«Я убила человека! Убила человека!»
Я несусь к двери, натянув на ноги кроссовки, выскакиваю на улицу. Иду к калитке быстрым шагом, а когда пересекаю её, начинаю бежать по слабо освещённому переулку.
Бегу изо всех сил, словно за мной гонятся посланники из ада.
Бегу, а в голове полное непонимание, полное отрицание того, что произошло. Как такое могло случиться со мной? Как я могла так сильно ошибаться в человеке? Перед глазами прежний Инглаб. Его улыбка до ушей, взгляд направленный на меня полный восторга и влюблённости. Сладость речей, обещания сделать меня самой счастливой.
Наша первая встреча в кафе у университета. Я сижу в ожидании одногруппницы, он садится за столик. Так смело. Единственный парень, который осмелился подойти ко мне. Наконец-то, хоть кто-то не знал, чья я дочь и сестра. Он протягивает мне стаканчик с мороженным и ромашку, сорванную с улицы.
«Твое любимое, заметил, ты всегда такое заказываешь» — улыбается так заразительно, что невозможно не улыбнуться в ответ. Совершенно другой, не похожий на моих братьев, на властного отца, на Адэма. Противоположность, полная противоположность Адэма. «Какие они разные, как день и ночь» - подумала я тогда.