Осколки тебя P.S.Навсегда
Шрифт:
– Знаю.
– А потом ты начала взрослеть, и стало только хуже. Я решил быть лучшим в чертовом лакроссе и навсегда уехать из города, чтобы никогда не видеть тебя с братом вместе. Семья бы приняла мое решение, ее центром всегда был Алекс. А потом его не стало. У нас у всех как будто отняли часть жизни, а ты… ты вдруг заметила меня, и я не поверил.
– Это было больно. Очень.
Глаза Картера, полные отчаянного сожаления, с проглянувшей в них синевой, находят мои и не отпускают.
– Лена, если бы мог, я бы заплатил любую цену, чтобы исправить прошлое – то, что сделал в тот год. Но нет такой цены. Я навсегда
Упрямые, загорелые скулы, твердые губы и прямой взгляд из-под темных бровей. Длинная челка на красивом лице парня, которого никому не под силу изменить. Слишком много в нем всего – силы, характера, жизни. Слишком много воли, чтобы ее удалось подчинить.
Я убираю волосы с его лба и глажу ладонью щеку. Смотрюсь в глаза, вспоминая письмо ко мне – нежные слова, которые вчерашний капитан «Беркутов», задира Райт, оказался способен написать своей девушке. Думая о том, что он всегда был со мной настоящим – и тогда, и сейчас. А значит, будет и завтра.
– Я любила Алекса так же, как ты – он был замечательным. Моим лучшим другом, первым, кто принял Трескунка в этом городе. Мы делились с ним сокровенными тайнами и мечтами. Нам было хорошо вместе, и он тоже любил меня, как может любить мальчишка в шестнадцать лет свою девчонку-соседку. Но мое сердце впервые замерло только рядом с тобой. И замирало всегда, когда ты смотрел на меня, а я не понимала почему. Злой мальчишка Картер, теперь я знаю, каким тебя видел Алекс.
Я наклоняю голову и целую его. Мягко подхватываю губы своими, заставляя ответить. Мне не хватало их ласки и жадности, мне не хватало его самого. Подумаешь грязный, как же мне нравится чувствовать ртом тепло его щеки и колючую небритость подбородка! Ощущать под ладонями жар голых плеч!
Я обвиваю руками крепкую шею и обнимаю Картера. Замираю так на долгий миг, прижавшись к нему виском. Говорю искренне, как чувствую:
– Да, я буду с тобой. Твой сон не закончится и не вернет нас в прошлое, если мы оба этого не захотим. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы быть счастливой с другим.
Глава 25
Он обещал держать, и не отпускает. Подойдя к лесенке, усаживает меня на край бассейна, вспрыгивает наверх и вновь берет на руки. Направляется в дом с неожиданной ношей, не обращая внимания на рабочих и на то, какими удивленными взглядами провожают нас родители, когда мы проходим мимо них по раскуроченной гостиной и поднимаемся по лестнице на второй этаж.
Нет, не в их с братом спальню. А в другую, в которой я еще не была.
Войдя в комнату, Картер закрывает за нами дверь… и долгожданный поцелуй выходит таким глубоким и долгим, ожидаемо иступленным, словно мы по-настоящему встретились с ним только сейчас.
Мы продолжаем его и никак не можем разорвать, и когда наконец отпускаем губы друг друга, у обоих горят щеки и вздымается дыхание. Картер жадно смотрит на меня, крепко держит в руках, и заметив какое у него при этом серьезное лицо, я смеюсь:
– Я знаю, о чем ты думаешь. Нет, меня не нужно запирать на ключ или прятать в шкафу. Я не сбегу и не исчезну. Если честно, мне больше некуда. Но я согласна, что тебе необходимо принять душ. Ты весь в пыли, а мне ужасно хочется к тебе прижаться! Я так давно
Вот теперь он улыбается – широко и счастливо, только для меня. В глазах появляется синева, на щеках ямочки… и стоит лишь догадываться, видел ли еще кто-нибудь Картера таким, каким его сейчас вижу я.
Он целует меня, уходит в ванную комнату, и когда возвращается – с мокрыми после душа волосами и обмотанным вокруг бедер полотенцем – загорелый, стройный и красивый, я вспоминаю далекие слова Пилар о нем, сказанные, когда мы были еще школьницами: «Посмотри на него, Лена! Картер – как помешательство высшего порядка. Ему невозможно сопротивляться!».
Нет, невозможно. Я пробовала, и не смогла.
Он подходит, и у меня вновь замирает сердце. Молодой мужчина передо мной стал для него еще опаснее. А выражение его глаз заставляет дышать чаще и чувствовать себя девчонкой, которой посчастливилось завоевать любовь самого неприступного мальчишки – столько страсти и преданности в них отражается. Я одна для него, вот что они говорят.
– Я тоже давно не видел тебя… такой.
По телу проходит горячая дрожь, когда его руки прикасаются ко мне, а сам он подступает ближе, опаляя жаром своего тела. На мне летнее платье, и он снимает его с меня, оставив в белье. Склонив голову, целует плечо, спускает с него тонкую бретель бюстгальтера и помогает себе рукой обнажить мою грудь. Не спеша, очень нежно играет с ней языком, наслаждаясь мной.
Я так и не открываю от удовольствия глаза, когда он поднимает голову, находит ртом мои губы и вскидывает меня на руки, чтобы отнести в постель.
Где-то рядом с этой спальней находится комната Вики, и мне вдруг кажется, что она может войти сюда в любую минуту. Но уже в следующую секунду я понимаю, что ничего не знаю о ней. Жива ли она? Здесь ли? О том, что Вики больше нет, даже страшно подумать.
Картер тонко ловит мое настроение и чувствует, о чем я думаю.
– У Виктории все прекрасно, Трескунок. Сестра давно сбежала из дома, как только закончила школу. Они живет сейчас с Оливером Кросби – он сделал ей предложение. Похоже, Кросби неплохой парень, так почему бы и нет?
Это хорошая новость заставляет меня удивиться и распахнуть глаза.
– Не может быть… Господи, Картер, это же замечательно! Я так рада за них! Оливер мне всегда нравился!
– Что? Неужели больше, чем я? – темная бровь приподнимается и в голосе Райта слышится предупреждающий рык. Я смеюсь, он щекочет меня, и мы оба падаем на постель. Обнимаемся, потому что иначе не можем.
– Нет, не больше, - смотрю в синие глаза. Отвечая на улыбку поцелуем, провожу пальцами по его щеке. – Не больше! Ты единственный, за кем бы я пошла куда угодно. И единственный, кого хочу… Как же хорошо, что я узнала тебя другим!
Он выдыхает мое имя вслух жарким шепотом, потому что желание захватывает нас двоих и сопротивляться ему нет сил. Какие же ласковые у него губы, какие нежные руки. Раздевая меня, он целует мои грудь и живот. Проникает ладонью между ног, заставляя от чувствительного прикосновения охнуть и открыть бедра ему навстречу. Обхватить плечи и подставить под поцелуи шею, понимая, что нам обоим совершенно точно не удастся долго сопротивляться тому, что уже нарастает в нас яркой вспышкой.
Картер сдергивает с себя полотенце и переворачивается на спину, притягивая меня к себе. Обжигает признанием: