Осколки тьмы
Шрифт:
Ехать приходится всю ночь, поскольку возможность освобождения аллиров и магов полностью исключать нельзя. На следующий день мы позволяем себе немного отдохнуть, после чего вновь продолжаем путь. Все это время мы мало разговариваем и чувствуем себя подавленно, слишком потрясенные произошедшими событиями.
Проще всего это переносит Альрайен. Кажется, даже не переживает, а ведь именно его сородичи заключены в сгустках тьмы, но и он погружается в задумчивость.
Через пару дней Альрайен отводит нас на полянку, которая хорошо скрыта среди пышных деревьев и благодаря этому не видна со стороны дороги.
— Вам придется подождать меня здесь, — объявляет он.
— Зачем? — Стасу это не нравится. — Ты что задумал?
— Задумал сходить в город, который находится здесь неподалеку, и приобрести теплую одежду. Или вы собрались голыми бегать по снегу?
— Граница уже близко?
— Да. После моего возвращения потребуется не больше дня, чтобы ее пересечь.
— А ты надолго? — спрашивает Лина.
— На день. Может, меньше.
— Возможно, тебе понадобится помощь? — вдруг предлагает Лой. — Меня не разыскивают, я мог бы пригодиться.
— Нет. Останься здесь, я справлюсь один, — отрезает Альрайен. Не дожидаясь новых вопросов или возражений, подзывает ветер. Тот мгновенно откликается на зов, закручивается вокруг аллира аккуратным ураганчиком, который так поразил меня в первый раз, и мчится обратно к дороге.
На месте, где только что стоял Альрайен, не остается никого. Лишь длинная, потревоженная ветром трава еще некоторое время колышется, напоминая об аллире, но вскоре и она затихает.
Глава 7. Переходная, из-под молний в сугробы
С тех пор, как Альрайен ушел, мы разбили на полянке временный лагерь, приготовили еду и пообедали. Теперь остается только ждать его возвращения. Присаживаясь рядом с удивительно несчастным на вид Последователем Света, интересуюсь:
— Как ты?
— Нормально, — отзывается Лой с таким вздохом, что сразу понятно — он лжет.
— Ты сильно испугался Пустоты? — заботливо спрашиваю, надеясь разговорить и тем самым немного ослабить напряжение, в котором он находится в последние дни.
Лой странно посматривает на меня, чуть качает головой и вновь опускает глаза, тихо поясняя:
— Нас готовили к встрече с тьмой. Появление Пустоты оказалось неожиданным. Но дело не в этом. В тот момент я смирился со своей смертью. — Вдруг поднимая на меня горящий осуждением взгляд, восклицает: — Но нас спасла Первозданная Тьма! Я, тот, кто боролся за свет, был спасен самим злом! Это несправедливо. И вы… вы тоже использовали тьму! Ты ведь мне обещала!
— А ты посмотри на это с другой стороны. Ты ведь понимаешь, что такое Пустота. Тьма ее остановила, не посягнув на этот мир. Спаслись не только мы, спаслись… да все спаслись, Лой!
— Может быть… но как ты могла после всего общаться с тем чудовищем!
— И ты туда же?! — злюсь я. И зачем только беспокоюсь об этом неблагодарном мальчишке?! — Тэан всех спас!
— Но если само спасение пришло со стороны зла…
— Ты бы предпочел умереть?
— Да! — сжимая кулаки, Лой твердо смотрит мне в глаза.
— Произошло сражение между Тьмой и Пустотой. Как думаешь, что хуже? Пустота? Или, быть может, все-таки Тьма? — Я задаю нечестный вопрос и, наверное, в корне неправильный, но это помогает утихомирить Лоя. Голова охотника никнет, он опускает взгляд и смотрит на свои руки, по-прежнему сжатые в кулаки.
— Я не знаю…
Очень хочется спросить, где же был Первозданный Свет, когда Вселенная чуть не перестала существовать, но я стараюсь успокоиться и молчу. Впрочем, разговаривать с Лоем больше нет никакого желания. Поднимаюсь на ноги, намереваясь немного размяться.
— Стас! — зову я. — Не желаешь устроить тренировку, как в старые-добрые времена?
— С радостью!
Небольшое дружеское сражение помогает снять напряжение и выплеснуть излишние эмоции, способные привести к неуместной ссоре. Осуждение, с которым относятся ко мне, нескрываемая осторожность, с которой относятся к Тэану, — все это раздражает и требует выхода эмоций, чтобы я вдруг не сорвалась в самый неподходящий момент.
Тренировка утомляет тело и помогает привести мысли в порядок и даже заметно поднимает настроение. После столь приятной, но утомительной разминки хочу освежиться, а потому отправляюсь к маленькому озерцу, обнаруженному нами в процессе сбора хвороста для костра. Уже завидя впереди берег, слышу голоса и машинально замедляю шаг, стараясь двигаться как можно тише.
— Почему ты постоянно начинаешь говорить о тьме? — скорее с досадой, чем с недовольством спрашивает Терран. Они вместе с Линой сидят на траве у самой кромки воды. — Неужели со мной больше не о чем поговорить?
Я растерянно останавливаюсь, не решаясь продолжить путь к озеру и тем самым нарушить их уединение. В то же время повернуть назад тоже не могу, опасаясь, что меня заметят. Поэтому прячусь за деревом, полностью скрывающим меня от глаз друзей, и прислушиваюсь к разговору.
— Просто я беспокоюсь о тебе, — говорит Лина.
— Мне приятно, что ты беспокоишься обо мне, но это совершенно не тот случай, когда нужно беспокоиться. Могу повторить еще раз. Я чувствую, что тьма не причинит нам вреда. Разве ты не чувствуешь, насколько она родная, насколько близка нам? Так что вся опасность, о которой вы говорите — вздор! Но даже если так… я не боюсь потерять себя. Если это все-таки произойдет, то… почему бы не развлечься напоследок?
— И что в твоем понимании значит «развлечься»? — заранее не ожидая услышать ничего хорошего в ответ, интересуется Лина.
— Это значит — делать все, что пожелаешь. Но я ведь вижу, что тебе этот разговор неприятен. Лина, я не хочу тебя расстраивать. — Терран чуть наклоняется и, обхватывая подругу за талию, притягивает к себе. Та растерянно позволяет себя поцеловать.
Так, это уже лишнее! Пора отсюда выбираться. Начиная паниковать и чувствуя укол совести из-за того, что не только подслушала разговор, но и увидела, что мне не полагается, я делаю несколько шагов назад. Однако, как часто бывает в таких ситуациях, по закону подлости, под ногу мне попадается веточка, издающая тихий хруст.