Осколки тяжести
Шрифт:
А глаза голубые, очень внимательные и добрые. Говорил он тихо, слегка картавя:
– Я не мог не повидать вас. И не потому, что должен повторить вашу судьбу. Просто хочется взять частичку вашей силы.
Они весь день провели вместе. Павел говорил, все говорил о том, что считал очень важным, что обязательно должен учесть Эвг Гью. Он старался все отдать, без остатка, вспоминая малейшую из мелочей.
И, оказывается, он рассказывал о своих друзьях... Описывать прошлую технику, научные предположения-не имело смысла. Одни люди остались, не поглощенные временем.
–
Шло заседание Ученого Совета Мира. Обсуждалась готовность четвертой звездной экспедиции.
Павлий Зорь, Сурен Маргулян и Павел Зарецкий занимали места для особо приглашенных.
Павел украдкой посматривал на Сурена. Конструктор планетоплана "Вперед!" был по-прежнему грузен. Но в осанке что-то изменилось, как будто появилась прежняя галантность. И в глазах - жадный огонек познания.
– Уймищу книг набрал, - шепнул он Павлу.
– Но ничего пока не понимаю. Ну и бестолковые стали мы с тобой!
За их спиной амфитеатром к прозрачному, сейчас светло-голубому потолку подымались ряды кресел. Зал переполнен: на Совет Мира может прийти каждый.
И Павел опять, как и в ту необыкновенную ночь в Адеонисе, не мог не любоваться людьми. Он не знал, сколько кому лет, но, наверно, особенно юных здесь не было. Хотя все казались молодыми, свежими, с нежной чистой кожей, с густыми, у большинства вьющимися волосами, На лицах оживление, напряженный интерес.
Впереди, там, где слегка суживаются стены, - открытое возвышение. За массивным красным столом двадцать четыре человека: пятнадцать мужчин и девять женщин - Верховные Руководители Совета. Это уже очень пожилые люди самых разнообразных профессий.
Сурен и Павел знали только одного из них, Главного конструктора. Он стоял сейчас за светлой трибуной.
– Время регулярных звездных полетов настало. Они таят в себе еще много опасностей. Но мы готовы к этому. На Джолии нас ждет разум - бесценное сокровище Космоса. Трудно переоценить значение связи с разумом Анлореса. Это и энергия будущего, и звездные полеты на легких и удобных кораблях, и проникновение в такие тайны мироздания, о которых невозможно даже предполагать. "Камни" - их уже почти разгаданные живые машины - много нам сказали нового.
Пожилой ученый, чем-то, наверное смеющимися глазами, напоминающий Сашу Черненко, сделал сообщение о природе этих "камней".
– Это необычные для Земли сочетания элементов, это необычное для нас проявление жизни. Потому что - вне всякого сомнения - это живые образования.
Он остановился, чтобы подчеркнуть последнее:
– Я не оговорился: именно живые образования. У нас нет таких разновидностей жизни. Этим организмам свойствен обмен веществ. Это что-то среднее между кибернетическими устройствами и живыми генераторами определенных излучений.
Павлу показалось, что слова ученого - это только подтверждение его собственных предложений.
– Солнечный свет способствует возникновению в них особой радиации павлонов. Трудно сказать, какую роль в их жизни играет эта, пока почти не изученная нами, стихия. Но, несомненно,
Докладчик сделал небольшую передышку.
– Питание "камней" - горные породы, содержащие самые ничтожные количества двуокиси или окиси германия. Кажется весьма вероятным, что концентрация этих соединений в литосфере Джолии по крайней мере в тысячу раз большая, чем у нас. Организм "камней" разлагает двуокись германия, выделяя в атмосферу кислород. Так они создают воздух для "мудрых теней"...
Павел встретил взгляд Сурена и понял, что его друг вспоминает, как и он, горячие споры в салоне космоплана, мальчишеский голос Саши и уверенность Нины Орловой.
– Разум "приручил" эти живые образования, используя их в своих целях. Они как угодно долго (во всяком случае по сравнению с продолжительностью нашей жизнью) могут находиться в состоянии анабиоза. Им не страшны ни высокие температуры, ни огромные переохлаждения. Попав в биосферу, они оживают. Каким образом в этом организме происходят ядерные превращения - пока неизвестно. Но они происходят. Под влиянием жестких излучений образуются атомы германия, обладающие повышенной реакционной способностью На примере этих самых "камней" мы убедились, что в этом новом их свойстве заложена возможность германиевой жизни.
И, наконец, он заговорил о том, что представляло наибольший интерес для всех присутствующих:
– А разумные существа этого мира? Тоже германиевые? Об этом расскажет людям экспедиция Эвга Гью. Пока существуют две точки зрения: германий и углерод. В пользу последнего говорит завезенный на Джолию вирус, который принес гибель Нине Орловой. Он может существовать только в мире углерода. На почти мертвой Джолии он не мог возникнуть, он принесен извне. Углерод - особый элемент, он один с его неисчерпаемым многообразием соединений может дать высокоразвитую жизнь...
Затем присутствующим представили командира четвертой звездной экспедиции.
Полет к Джолии! И сейчас, среди бесконечных парков Земли, среди ее упоительного воздуха, стало нестерпимо жаль, что для него это уже пройденное, а для кого-то начало пути, молодость.
Опять май на Земле. Бледно-голубым цветом распустился богуяр, и вечерами низко над морем висела огромная луна. И люди пели.
Павлу передали просьбу Леи включить в десять вечера воздушный телевизор.
Он удобно устроился среди зарослей богуяра. Смоляной запах приносил свежесть.
Павел включил передачу. Изображение возникло в воздухе, создавая впечатление, что события разворачиваются здесь, рядом.
Открылась снежная даль, проселочная дорога - узкая колея на снегу. Девушка в стеганке, платке и тяжелых сапогах идет по ней. А где-то далеко, у самого горизонта, там, куда стремится девушка, едва уловимая паутина высоковольтных передач. Тупой ковш экскаватора грызет мерзлую землю. Девушка идет проселочной дорогой.
"Неужели в дни моей юности были такие заснеженные дороги?" - невольно спросил себя Павел.