Осколки юности
Шрифт:
– Расскажи-ка мне, когда проходил последний съезд ЦК КПСС?
– Последний съезд ЦК КПСС проходил со 2 по 13 июля 1990 года.
– Хорошо. Теперь расскажи нам, пожалуйста, об итогах этого съезда все, что знаешь.
– В ходе съезда не удалось подтвердить Программу КПСС, создавалась альтернативная партия, некоторые члены съезда вышли из партии, Горбачева переизбрали на второй срок.
– Достаточно. Кстати, где твоя подруга? Почему ее нет на занятиях?
– Не знаю.
– Передай ей большой привет от меня!
Я
– Красильникова!
Остальные занятия пролетели как-то незаметно. По русскому языку Наталья Романовна только лишь давала нам задания, которые будут на экзамене, по литературе спрашивала тех, кто будет ее сдавать, а я в их число не входила. На геометрии мы также готовились к предстоящим экзаменам, а иностранный язык вообще сегодня отменили, так как из нашего класса его никто не сдавал, и учительница занималась только с теми, кто будет сдавать ее предмет.
Все ломанулись как можно быстрее на улицу. Вот она – свобода. Уже не за горами, только вот мне что-то тревожно.
– Твою мать, – тихо прошептала я незаметно для окружающих.
Во дворе школы стоял Сема со своим дружком Бэтменом.
Из нашей школы можно было выйти не только через центральный вход. Слева и справа от школы располагалось еще два выхода. Это было сделано для того, чтобы школьники и учителя, дома которых располагаются параллельно центральной улице, смогли без труда попасть в нее.
– Э-э, Коваль, слышь, сюда подошла бегом! – драл глотку Коновалов. – Бля, я с кем разговариваю? – все не унимался обиженный Сема.
К моему счастью, я уже успела отойти на достаточно большое расстояние от них и, пользуясь случаем, развернулась и вновь показала ему средний палец.
– Ах ты шмара! По щам давно не получала?! – Сема уже просто ревел от ярости, а я с шага перешла на быстрый бег.
Сзади меня раздались сначала быстрые шаги, а потом отчетливый топот. Видно, он тоже побежал. Один Сема бежал или со своим дружком, мне было плевать. Сейчас главное не дать себя догнать. Я бежала, не чувствуя ног. Моя сумка с учебниками не казалась такой уж и тяжелой, как обычно. Хоть мне и удалось развить приличную скорость бега, но Сема все равно отставать не собирался.
– Стой! Стой, мразь! Догоню – хуже будет! – верещал одноклассник мне вслед.
Естественно, бежать до самого моего дома с ним на хвосте было глупо, поэтому в голове быстро созрел план. По этой улице стояло множество заброшенных домов, и они все были разномастные. Были как совсем крохотные домики, так и огромные в два этажа, были и те, у которых сохранился достаточно добротный забор, а были и такие, которые не имели уже ни колышка вокруг своего участка. Они все стояли кучкой, и мне надо было запутать его в этих домах. На мое счастье, мы с местными девочками год назад часто там зависали. Досуг наш был немудрен – покурить, выпить, рассказывать друг другу истории, которые мы тщательно скрывали от посторонних. Тогда наша девичья компания облазила все дома в поисках самого лучшего из них.
Вот наконец-то они замаячили впереди. Самым первым на моем пути стоял маленький рыженький домик, который был наиболее целым. Голова на мгновение обернулась назад, чтобы оценить расстояние между мной и одноклассником. Он был метрах в двадцати от меня, но не собирался отступать. Я нырнула в щель между калиткой и забором и побежала на задний двор. Далее за этим домом был другой, совсем в плохом состоянии и с сильно заросшим участком, а нужен мне был дом, расположенный по диагонали. Я быстренько скрылась за старыми яблонями и побежала к дому с выбитыми окнами и частично поломанным забором.
– Я найду тебя и закопаю на каком-нибудь из этих участков! – угрожал мне одноклассник.
Судя по грозным крикам, он не мог меня найти. Мне же оставалось пробежать по одному из огородов и сделать последний рывок.
В конце этой кучки построек стояли два дома, один после пожара, там находиться просто опасно, но Сема вряд ли так хорошо знаком с этой территорией, а вот второй дом как раз мне и нужен. Уж не знаю, какого он был года постройки, но, когда я была маленькая, он уже пустовал. В нем отсутствовало вообще все, даже оконные рамы. Сейчас я запрыгну в пустой оконный проем, пробегусь вдоль всех его комнат, потом выпрыгну через другое пустое окно, а он пускай меня ищет.
Мое многолетнее общение с этим одноклассником давало мне понять, что он, конечно, крайне туп, но какие-то зачатки мозгов в его голове все же были. Именно поэтому я решила сбить его с толку. На моем пути лежал булыжник довольно немалых размеров. Я подняла его с земли и кинула что есть силы в сторону сгоревшего дома, а перемещаться мне пришлось очень тихо, чтобы не создавать лишнего шума. Довольно скоро стало понятно, что отставать от меня никто не собирался, но все же между нами сохранялась внушительная дистанция. Под одним из окон стояла старенькая лавочка. Я как можно тише опустила на нее одну ногу, а вторую забросила на подоконник, еще небольшое усилие руками, и я в домике. Беззвучно, но в то же время быстро ноги несли меня вперед, опираясь на одни носочки. Вскоре передо мной замаячило спасительное окно. На всякий случай я бросила короткий взгляд назад, конечно, никого там не увидела, скорее всего потому, что мой преследователь побежал за камнем, а не за мной, и спокойно вылезла наружу через оконный проем.
Бежать я больше не собиралась, потому что силы покинули меня, а легкие сказали «до свидания!». Следуя к Настиному дому, я уже заметно сбавила шаг и шла неспешно, восстанавливая свое дыхание. Сема, конечно, идиот конкретный, таких еще только поискать. Но что же делать завтра и в остальные дни, пока учеба не закончится? Надо будет это обдумать.
Конец ознакомительного фрагмента.