Осколки зеркала
Шрифт:
Он взъерошил пятерней волосы и посмотрел на полное звезд небо. Прекрасная ночь заканчивалась на грустной ноте. Кайсин ощущала себя предательницей, хотя ничего не сделала.
– Прости…
– Да ну что ты, птичка, – улыбнулся Лю, но его глаза говорили о том, что ему совсем невесело. В предрассветном сумраке Кайсин различила настоящую скорбь в его взгляде. Она и сама чувствовала себя точно так же. Он подал ей руку со словами: – Пойдем, пока солнце не встало.
– Да. Пойдем. – Кивнула Кайсин, проглотив горький ком, подступивший к горлу.
Они
Без правды.
– Ты не зайдешь, Лю? – спросила она перед окном.
– Конечно, если ты хочешь, птичка. – Расстроенный голос Лю просто убивал ее. Кайсин почувствовала, как обливается кровью ее сердце.
– Прошу тебя, – взмолилась девушка. – Не надо так. Мне нужно о многом тебе рассказать.
– Хорошо, только… – Лю достал из сумки зеркало. – Возьми его, чтобы не забыть.
Кайсин приняла подарок и пробралась в комнату. Здесь царила кромешная тьма. Повисшее безмолвие нарушал комариный писк. Кажется, зря она позабыла закрыть сетку. Кайсин тихо вздохнула. Позади послышалось копошение – и вот Лю уже стоял рядом. Девушка прошла вглубь комнаты, нащупала край кровати и села, положив зеркало рядом.
– Не хочешь сесть?
– Я пока постою, – ответил Лю, но подошел ближе. – Так, значит, у тебя будет муж.
– Да. – Кайсин изучала носки своих сапожек, но в темноте видела лишь их неясные очертания. – Ты должен понять, Лю. Я из знатного рода. Мой отец – Первый советник Императора. На мне лежит огромная ответственность и долг перед семьей. Я не могу поступиться им даже ради…
– Ради чего, Кай? – Лю не шевелился. Его темный облик казался грозным и озлобленным, а витавшая над ним аура посерела и сжалась, став почти невидимой.
– Ради своих чувств. Чувств, которые ты подарил мне сегодня. – Лю тяжело вздохнул, и Кайсин поспешила продолжить: – У меня в жизни не бывало ничего подобного. И не будет. Я уверена, что не будет, ведь… я… Я не знаю, как правильно называется то, что я чувствую, но мне никого и никогда не удастся полюбить.
– Почему, птичка? – Лю сел на корточки рядом и взял ее за руки. – Почему?
Кайсин не смогла ответить. Она и сама не знала, почему. Наверное, потому, что в ее жизни появился Лю. Наверное, потому, что полюбила его. Она была готова убежать с ним хоть сейчас. Но долг…
Долг превыше всего.
Ради того, чтобы с Лю ничего не случилось, ей придется промолчать. Это было почти как содрать с себя кожу и надеть новую, чужую. Она выполнит то, что ей уготовано. Лю останется цел, как и тысячи жителей, которые получат дождь и хлеб.
Собственное будущее казалось Кайсин настоящим мраком.
В комнате повисло длительное молчание. Кайсин
– А вдруг… – заговорил Лю. – Вдруг твой муж окажется достойным человеком? Достойным твоей любви. Что будет тогда?
– Не окажется, – едва слышно прошептала Кайсин.
– Ты уже знаешь, кто он будет? – догадался юноша.
– Мне еще никто не сообщал, но да. Знаю. Я знаю, кто это.
– Ты скажешь мне?
Кайсин ответила не сразу. Она долго думала, стоит ли говорить, но решила быть честной до конца:
– Шень Ен. Нефритовый маг.
Лю резко вздрогнул. Девушка понимала его удивление. Все это походило на мрачную сказку. Ту, у которой нет счастливого конца. В которой побеждает зло и не остается надежды что-то исправить. О могуществе Нефритового мага ходили легенды. И если Кайсин и правда обещана ему, уже никто не сможет этого исправить.
Девушка продолжала гладить Лю по голове, понимая, что не в силах дать ему что-то большее. Она снова стала птицей в клетке. Птицей, которую продадут новому хозяину ради общего блага.
– Таков мой долг, – сказала она. – Прости меня.
– Ты не должна просить прощения, – воспротивился Лю. – Нет. Я замечтался. Мне не стоило все это начинать. Простить меня должна ты.
– Не говори так, Лю…
– Нет. Нет, – отрезал юноша. – Я, может, и простой воришка. Но слово свое держу. Пока у меня есть возможность, пока дышу, пока могу видеть тебя хоть изредка, то буду защищать от любых бед. Когда… когда у тебя начнется новая жизнь, я исчезну, но до тех пор буду рядом, птичка.
Не сдержавшись, Кайсин потянула Лю к себе и приникла к его губам.
Один-единственный последний раз.
Их поцелуй был сродни глотку жизни. Живительный, успокаивающий. С соленым привкусом. Она заплакала. Не вытерпел и Лю. Слезы стекали по их щекам, смешивались и опадали на пол, а они продолжали обнимать друг друга, будто в последний раз. Кайсин боялась отпустить его. Боялась, что, стоит ослабить объятия, и он растворится во тьме. Их сердца быстро бились, в такт, громко, словно гонг на городской площади, и весь мир вновь замер. Лю на миг отстранился, но только чтобы поцеловать ее в нос, в щеки, в лоб.
Оба быстро разгорячились. Он опустился ниже и осыпал ее шею поцелуями. Его губы были повсюду. Лю целовал каждый дюйм ее кожи, каждую родинку на плечах. Он опускался все ниже и ниже, и Кайсин не могла противиться. И не хотела.
Она хотела большего.
Как и Лю.
Все это неправильно. Все не так. Она слишком приблизилась к черте, которую нельзя переходить. Всего одно мгновение, сладостное и желанное мгновение – и рухнет целый мир.
Она подведет всех, кто надеялся на нее. Она подведет и самого Лю. Он будет обречен на страшную участь. Его найдут. Не будет ни суда, ни разбирательств. Империю ждут бедствия, а его только смерть…