Осколки
Шрифт:
— Вот что, Детка, взрослые игры, в которые играют злые дяди не для принцесс. Если тебе так нравится балансировать на краю, есть масса других способов выплеснуть адреналин. Несколько из них я готов продемонстрировать прямо сегодня.
«Черт!» — мысленно выругалась я. «Не надо было ему говорить, теперь только охрану усилит!»- умная мысля приходит опосля. На что я рассчитывала, что Бессонов вместе со мной устроит засаду сыну Надежды, а потом мы вместе будем пытать его раскаленным железом?
Я уже убрала со стола и собиралась нарезать фрукты, как вдруг Глеб остановил меня, притянув к себе. Его футболка обтягивала мощный торс, по которому хотелось провести рукой и прикоснуться губами, но высвободившись из его объятий, я вернулась к фруктам.
Я сама пригласила его и глупо было проявлять целомудрие. Как только Бес переступил порог моей квартиры, воздух мгновенно пропитался развратом и похотью. Между нами было одно общее желание, которое нарастало, как снежный ком по мере нашего пребывания в закрытом пространстве.
И вот, когда наконец этот ком должен был сорваться с вершины горы, я подумала о том, что кроме этой дикой потребности обладать друг другом нас ничего не объединяет. По-настоящему близки мы только в те минуты, когда на нас нет одежды. Все остальное время каждый из нас пытается самоутвердиться за счет другого. Моя жажда независимости и его неуемное желание контролировать все и вся никогда не придут к компромиссу.
Я спиной ощутила его приближение. Руки легли на столешницу, взяв меня в кольцо и прижимая к своему телу. Он шумно вдыхал запах моих волос, рука переместилась на бедро, и он прошептал где-то над моим ухом:
— Ты совсем не скучала, Детка?
Попытавшись освободится от его оков, сама не заметила, как оказалась во власти пленяющих глаз. Достаточно было однажды встретиться с ним взглядом, тогда, в театре, когда он сидел в зрительном зале, чтобы понять: ничто и никогда не заставит этого мужчину отпустить меня. И от этой мысли низ живота наполнился приятной тяжестью. Та самая лавина страсти накрыла нас и я, обреченная на сладостную муку, не могла больше сопротивляться.
— Ты моя, только моя… — шептал он, ослабляя хватку и забираясь под белье, оставляя обжигающие следы запретных ласк. — Я хочу, чтобы сегодня ты кричала об этом…
И я кричала, от изнеможения, от нежелания выбираться из бездны, которая нас поглотила. Я принадлежала ему, но только этой ночью.
Завернувшись в простынь, я подошла к окну. Концентрация черных джипов в моем дворе росла в геометрической прогрессии. Три основательно поселились тут с недавнего времени. Очевидно, ребята Клима, Беса и Макара. Хоть они и старались держаться в тени и на почтительном расстоянии, все равно заметно выбивались из общей массы среднестатистических машин, припаркованных поблизости. Теперь к ним присоединились джип Глеба, припаркованный у подъезда и второй, видимо с его охраной.
Проследив мой взгляд, Бес, усмехнувшись, заметил,
— Ты пользуешься популярностью у местной шпаны.
— Самокритично. Из пяти машин три твои.
— А чем твоя персона так заинтересовала Макара?
— Наверное, история с пожаром ему показалась неправдоподобной, и он ждет, когда я приведу его к флешке, — пожала я плечами. — Ты никогда не хотел с ним встретиться?
— Я встречался с ним не раз. — Мой вопрос Глебу не понравился, но я продолжила:
— Я имею ввиду…как с отцом.
— У меня был один отец. Он погиб много лет назад, но я никогда не замараю его память. Он подарил нам с мамой великолепную жизнь, и у меня ни разу не возникло сомнения в нашем родстве.
— Ты даже не допускаешь мысли, что все могло быть по-другому? — Я старалась говорить осторожно, но Глеб все равно разозлился.
— Ты видела дело. — Отрезал он.
Дальнейший разговор продолжать было бессмысленно, я услышала позицию Беса.
— Лучше скажи зачем приставил ко мне людей?
— И не только я. Твой дружок-Клим, например? — в голосе засквозили металлические нотки.
— Откуда я знаю, при следующей встрече обязательно задам ему этот же вопрос. — Я начинала злиться на Глеба за то, что он опять приплел Клима.
— Этот же вопрос?! Может и встречу проведешь так же?! Никакой следующей встречи не будет, иначе я сверну твою милую шейку. — Терпению Бессонова приходил конец, и моему- тоже. — Что за блажь взбрела тебе в голову? Зачем ты ушла с театра? — Глеб говорил так, будто я нашкодившее дитя, заслужившее порки.
— Я что должна отчитываться? — Вместо того, чтоб разрядить обстановку, накалила ее еще больше. Я никак не могла справиться с приступом агрессии, нахлынувшим на меня.
— Да, ты должна отчитываться. Я хочу знать каждый твой шаг, прежде, чем ты его сделаешь. — отчеканил он каждое слово.
Ну это был уже явный перебор. В эту самую секунду я поняла, что никаких шансов у нас нет. Бессонов никогда не станет разговаривать со мной на равных. Он всегда будет указывать мне на место где-то внизу, построенной им иерархической цепочки и требовать полного повиновения.
— Отлично! Может быть стоит заняться своими шагами? Сначала пол охраны перестреляли, потом слили информацию о компромате, а теперь провалили наружное наблюдение! Кадры у тебя работают так себе! Я начинаю переживать за твою безопасность! — Зло выпалила я. — Не уберешь людей, я не только с театра уйду, я уеду из страны!
Глеб расхохотался во весь голос, не знаю, что его так развеселило, лично я ничего смешного в сложившейся ситуации не видела.
— Вот что, милая! Тему шантажа мы уже с тобой проходили. Охрана для твоей же безопасности. Бог с ним с театром, мне и самому не нравилось, что ты пляшешь на сцене, но если попробуешь выкинуть что-нибудь еще, я запру тебя в подвале и остаток жизни ты проведешь развлекая меня. — Последние слова Бес произнес таким тоном, что сомнений не оставалось- так и будет.