Осколок Империи
Шрифт:
— Я в твоем корабле. Говорю в системе связи «корабль — скафандр». Неплохую шутку ты сыграл с нами вчера вечером. Я и не знал, что такое ракетное дерево, пока не заглянул в твою библиотеку.
Придется терпеть. Как жаль, что нельзя ответить.
— Четверо моих людей убиты, пятеро в лазарете. Зачем ты это сделал, Ричард Манн? Ты ведь знал, что мы не собираемся тебя убивать. Нам это не нужно. На наших руках нет крови.
Ты лжешь, подумал Манн. Разоренные люди часто гибнут. А те, что остаются в живых, страдают. Ты знаешь, каково оказаться в одну ночь бедняком, не имея к тому привычки?
— Ты чего-то добиваешься,
Четверо пиратов, прорезая голубые сумерки желтыми лучами фонарей, улетели далеко на запад. Их уже можно не бояться. Манну стало их жаль: втянул ребят в вендетту.
— Тебе нужна планета кукольников. Эльдорадо наших дней. А ты не знаешь, где она находится, так? Не знаю, намекнуть или не стоит? Все равно не поверишь…
В самом деле, знает ли капитан с Джинкса, что такое бедность? Манн вздрогнул. К нему редко приходили воспоминания о далеком прошлом, но, приходя, причиняли боль.
Бедняк не должен позволять себе излишеств, пока не приобретет самого необходимого. А пока научишься разбираться, где роскошь, а где необходимость, — умрешь с голоду. Необходимость — это еда, крыша над головой, ботинки и штаны. Роскошь — это табак, рестораны, рубахи из тонкого полотна. Выбросить неудавшуюся стряпню — тоже роскошь. Роскошь — уйти с работы, которая тебе не нравится. Поддержка товарища — необходимость. Наркотик — роскошь.
Капитан с Джинкса этого не знает. Он купил корабль на собственные Деньги.
— Ричард Манн, хочешь, скажу, где я нашел систему кукольников? Только попроси вежливо.
Манн взял «Эксплорер» в аренду, расплатившись из выданного колледжем аванса. Это был последний шаг долгого восхождения. До этого…
Он был вдвое младше, когда разорился. До тех пор, употребляя допинг, он поддерживал себя в неопределенном возрасте, как и все его друзья и знакомые — богатые бездельники. Однажды утром он проснулся бедняком. Многие из его товарищей по несчастью улетели на воздухоплавательных поясах в вечность. Ричард Шульц-Манн продал свой пояс, купив на вырученные деньги последнюю порцию допинга. Когда он снова мог позволить себе эту роскошь, на лбу появились морщины, кожа обвисла, мужские потребности угасли, появились седые пряди в волосах и бороде, он начал ощущать боли в спине, которые до сих пор не прошли.
И все же он не переставал ухаживать за бородой. Белое крыло и белое пятно даже украшали ее. Когда цвет волос восстановился, Манн продолжал красить в белый цвет прежде седые места.
— Отвечай, Ричард Манн! А на бандерснатчи покататься не хочешь?
Ноль-ноль. Капитан Кидд не сумел спровоцировать Манна на ответ, а Манн никогда не узнает тайну пирата. Если Кидд утопит свой корабль, Манн покажет его полиции. Хоть что-то он за это получит.
К счастью, Кидд не сумеет сдвинуть с места «Эксплорер», иначе он улетел бы на другое полушарие, оставив Манна одного в необитаемой местности.
Четверо пиратов были далеко на юге. Капитан Кидд, очевидно, отошел от радио. В шлеме имелся запас воды и пищевого сиропа. С голоду Манн не умрет.
Где же полиция, черт ее возьми? На другом полушарии, что ли?
Положение безвыходное.
Большая Мира, словно играя в прятки, робко выглянула из-за горизонта. Ее красный край висел между горами как дым. Мир стал ярче, по земле пролегли длинные темно-синие тени с сиреневой каймой. Постепенно тени укорачивались и таяли.
Доктор Манн начал испытывать угрызения совести.
Борясь с пиратами, он выполняет свой гражданский долг. Пираты подрывают добрую репутацию человечества, с таким трудом завоеванную. А он, Манн, выступает против них.
Да, но каковы мотивы его поступка? Наполовину страх, наполовину… тоже страх. С одной стороны, страх, что капитан Кидд попытается убрать его, а с другой — страх быть бедным.
В последнее время этот страх не оставлял доктора Манна.
Написать книгу и заработать состояние! Теоретически вполне возможно. В населенном разумными существами космосе, а это сфера в тридцать световых лет, — почти пятьдесят миллиардов читателей. Убеди хотя бы одну сотую этого числа раскошелиться на ползвезды и купить кассету с записью книги — и твои четыре процента авторских составят десять миллионов звезд. Но в последние годы лишь единицы имеют успех. Нужно очень громко кричать, чтобы привлечь внимание хотя бы десяти миллионов читателей. Со всех сторон конкуренты.
До капитана Кидда книга была единственной надеждой Ричарда Шульца-Манна.
Манн действует в рамках закона. Кидд не может сказать этого о себе, но, с другой стороны, Кидд никого не убил.
Манн вздохнул. Выбора нет. Основной мотив его поведения — защита чести, как вчера, так и сейчас.
Он заворочался в сыром логове среди мха-шерсти. День разгорался, а система терморегуляции работает только в полностью собранном скафандре.
Что это?
К нему приближался «Карабас-Барабас», легко скользя по воздуху на вспомогательных двигателях. Наверное, капитан решил утопить его, пока не появились блюстители закона.
Или он решил…
Манн запустил мотор с таким расчетом, чтобы оказаться невесомым, и переполз на другую сторону шпиля. Он увидел, что четверо дозорных летят навстречу «Карабасу-Барабасу». Если он отойдет от шпиля, его увидят, а если останется, то детекторы инфракрасного излучения…
Придется рисковать.
Скафандр давил под мышками, таща Манна ко второму шпилю. Долетев до мохового воротника, Манн отключил мотор и упал в мох. Пираты не изменили курс.
Ну-ка, посмотрим.
Корабль остановился над шпилем, от которого только что ушел Манн.
— Ты слышишь меня, Ричард Манн?
Манн угрюмо кивнул. Разумеется, слышу.
— Стоило сделать это раньше. Если тебя нигде нет, значит, ты либо вообще улетел отсюда, либо прячешься в кустах, которые растут вокруг этих башен.
Ну что, так и бегать от шпиля к шпилю? Может, попробовать улететь?
Из них двоих кто-то один наверняка летает быстрее. Правда, скафандр — это дополнительный вес.
— Я думаю, ты не упустил случай исследовать башню. Она великолепна. Какая гладкая, словно отполированный камень, поверхность! Какая совершенная форма, почти правильный конус! Почти правильный, ты слышишь? На самом верху эта штука совсем не правильная и совсем не каменная. У нее на верхушке на ножке в восемь футов толщиной растет шишка пятнадцати футов в диаметре, похожая на яйцо или на стрелку аспарагуса. Ну, что скажешь?