Осколок империи
Шрифт:
Что касается разгрузки лагеря по 1-й категории, то таковая теперь будет идти быстрым темпом, так как число следователей доведено до 10, что же касается заложников, то уполиткомиссии необходимо принять экстренные меры для разгрузки лагеря, так как заключенные сняты с продовольствия, а телеграмма с просьбой выяснить вопрос о продовольствии до сих пор осталась без ответа.
Постановили: ...2. Освободить матерей с детьми в возрасте от 1 до 10 лет, оставляя их заложниками на месте и сообщить о них соответственным ревкомам с предложением этим последним взять их всех на учет.
Председатель уполиткомиссии Смоленский
Секретарь
Один из документов о положении дел в концлагерях, где содержались тем или иным образом причастные к Тамбовскому восстанию
Прошло всего минут пятнадцать - и никаких следов случившегося. Из тех, конечно, что вне дома. Отчищать кровищу и наводить хоть какой-то порядок внутри - это невозможно, да и смысла в том ровным счетом никакого. Снаружи же... тут дело другое. Велика вероятность, что появится милиция. А ее надо встречать в соответствующей обстановке. И соответствующем виде, что характерно!
Про вид я не для красного словца. Здравствуй, родной уже облик не похожего на меня настоящего человека, соответствующего фотографии в чекистском удостоверении с измененной фамилией. Оно, удостоверение, предъявляемое простым и не очень советским людям. Действует как волшебная палочка из сказок, убирая множество проблем и тем более лишних вопросов. В том числе и со стороны 'товарищей' в милицейской форме. Они тоже знают, что был бы человек, а чекисты найдут, какую именно статью к нему приклеить. Опыт на протяжении всего существования СССР тому яркий свидетель.
Преображение завершено. Последний взгляд в зеркало, которое оказалось не задето недавно летающими тут пулями. Теперь сравнить с фотокарточкой в удостоверении. Отлично, самое оно. Вот теперь можно и переключиться на два важных дела. которые меня тут все еще держат. Первое из них, менее важное - создание декораций на тему 'Как коварные троцкисты с особой жестокостью верных советской власти чекистов убивали'. Картина должна получиться не только впечатляющая, но и соответствующая двум предыдущим композициям. Проще говоря, нужны отчекрыженные головы и непременные свидетельства, доставленные к зарубежным 'гиенам пера'.
Как все это сделать? Ну, насчет обезглавливания проблем вообще нет, обнаруженный в пристройке топор мне в помощь. Да и то нет никакого смысла ВСЕХ обрабатывать, хватит и тела более важных персон почтить особым вниманием. А уж потом фотографии сделать. Общий план и частные, чтобы видно было получше каждый из объектов.
Есть и второе дело, куда более важное. И до его разрешения лучше не отвлекаться на нужные. Полезные, но все же не первостепенной важности элементы кровавого декора. Архив чекиста Руциса - вот то, ради чего все и затевалось. Он. Мне. Необходим! Поэтому...
Единственный помимо меня оставшийся в живых в этом доме за прошедшее время имел возможность как следует погонять мысли внутри головы, оценить сложившуюся ситуацию и прийти к явно неутешительным выводам. Значит, пора освободить чекиста от кляпа. Менять же положение смысла не вижу - он и так сидит во вполне удобном кресле. Ну а что оно малость кровью замарано. В том числе и его собственной, так это мелочи бытия.
– Предатель!
И это первое же слово, которое он изрек. Эмоционально и совершенно не соответствует действительности. Придется прояснять. И не потому, что есть желание поговорить - хотя и оно имеется. Не
– Ошибаешься. Руцис. Предают свои, а не чужие.
– Говори-говори... Кто и чем тебя купил? Таким, чтобы у тебя, Алексей, глаза разгорелись?
– Я и говорю. Только не Алексей, а Александр, и не Фомин, а фон Хемлок. Фомин был лишь удобной маской, только и всего. Той самой, чтобы подобраться к Лабирскому, Мелинсону младшему, к тебе... Потом и старший Мелинсон свое получит, и другие. Так что нет тут предателя, чекист, есть лишь настоящий враг, а не эти ваши... грызущиеся как пауки в банке 'банды товарищей'. Кстати, приятно смотреть, как вы начинаете жрать друг друга. Прямо как французики еще тогда, до Бонапарта. Вот только никакого 'великого корсиканца' среди всей вашей революционной швали я не вижу. Впрочем, - делаю небольшую, в пару секунд, паузу.
– Я немного не о том. Мне нужен твой архив. Да-да, тот самый, где, помимо прочего, грешки многих сотрудников ВЧК-ОГПУ. И ты мне его выдашь.
– Нет!
– Да... Время на подумать - пока я готовлю композицию из отрубленных голов. И вот еще что... Если думаться будет плохо, неправильно, то я по ходу работы найду для тебя пару-тройку веских доводов. Так что сиди и думай. Можешь даже вслух, меня это может слегка развлечь. Да и поговорить, пусть и с врагом, но умным - большая роскошь за последние годы. Вы же, краснопузенькие, любите почти на все посты форменных идиотов ставить...
Неспешная беседа под отрубание голов - тот еще сюрреализм. Босх, наверное, был бы не против запечатлеть подобную картину. Если бы жив был. Увы, но маэстро подобная картина теперь не пригодится. Хотя есть и еще живые последователи. Если захотят - пусть потом по фотографиям творят. Все может быть в нашем малость безумном, но все же забавном мире.
Главное кровищей не уляпаться. Ну да ничего, я уж постараюсь. Зато на чекиста подобные действия влияют в нужную сторону. Сразу понимает, что никаких шуток. Все по серьезному. Я, меж тем, продолжаю делиться с ним мыслями и идеями:
– Думаю, что тебе сейчас ясно, Руцис, что я вовсе не тот, за кого ты меня принимал. До этого была маска, которую пришлось нацепить и носить, не снимая. Хорошая, кстати, маска получилась, перспективная. Уверен, она еще долго прослужит. И мне, и тем, в чьих интересах я действую.
– РОВС!
– Умный чекист, - одновременно со словами опускаю топор на уже вторую голову. Неприятный звук рассекаемой плоти и кости заставляет поморщиться. Не люблю я все это, противно заниматься работой мясника. Но надо.
– После сегодняшней бойни и с учетом отправленного Менжинскому доклада от твоего имени и за твоей подписью... У-у, какой круговорот событий начнется. Искренне рассчитываю, что вы, клевреты Джугашвили по кличке Сталин со товарищи, и сторонники Троцкого вцепитесь друг другу в глотки. И чем сильнее, тем лучше. Повод есть, а Менжинский очень не любит, когда убивают его людей. Да и глава Иностранного отдела, Артузов, тоже не христосик с манией всепрощения и смирения. У этих двоих хватит силы воли и влияния продавить необходимость самых жестких мер. Или не так?