Осколок ока разума
Шрифт:
– Только уровень способности изобретать более изощренные унижения для себя, - продолжал он, - отличает работающих здесь человекоподобных животных от туземцев. Такого рода изобретательность тысячелетиями была постоянным и прискорбным качеством, присущим человечеству. Вы, должно быть, все же понимаете это, и я уверен, вы двое будете более разумными, нежели те низшие существа, которые нас только что оставили.
– Граммел снова уселся на край стола и стал похлопывать себя по икре бруском, окрашенным в красное. Люк нервно следил за ним.
– Я уже говорил, капитан-надзиратель, - повторил
– О, я не думаю, чтобы кто-то из работяг - жителей этого города стал бы это делать, - отвернувшись, заметил Граммел. Он резко обернулся и посмотрел через плечо.
– На самом деле я не думаю, чтобы они вообще там валялись. Я думаю, у вас вообще нет удостоверений, и терять вам было нечего. Судя по тому, что мне сообщили, вы двое не просто чужие в этом городе. Вы чужие в этих шахтах, в имперских войсках, во всем этом мире. Как вы сюда явились незамеченными и без всяких полномочий, не могу представить, - Граммел сжал зубы и угрожающе добавил: - Но я это выясню. Я всегда узнаю то, что хочу узнать.
– Странно, - заметила Принцесса, - поскольку уж что мне бросилось в глаза, так это ваша исключительно ограниченная способность к обучению.
Ее замечание никак не задело Граммела. Если разобраться, то намеренные оскорбления Принцессы даже доставляли ему удовольствие:
– Совсем недавно, юная леди, вы обозвали меня некомпетентным. Теперь вы отказываете мне в интеллекте. Я, конечно, не интеллектуал, но я ни некомпетентен, ни плохо образован. Этого я достиг, научившись получать ответы на свои вопросы.
Однако ваше первое замечание было верным - относительно моих манер, Граммел отвел назад левую ногу и пнул Принцессу в левое бедро носком сапога. Застонав от боли, Принцесса схватилась за бок и упала на пол. Правой рукой она задержала падение, левой все еще держась за больное место, где осталась ссадина. Люк внутренне весь кипел от ярости, но решительно смотрел перед собой. Здесь было не место и не время умирать.
– Во всяком случае, я прямолинеен, - продолжал Граммел, глядя на Лею сверху. Затем снова ударив ногой, вышиб из-под Принцессы правую руку. Она упала ничком, перекатилась через себя и села, все еще держась за левую ногу. Капитан-надзиратель резко пнул ее в копчик, но не настолько сильно, чтобы парализовать. Лея жалобно застонала, обе ее руки метнулись к спине, потом она упала на бок и осталась лежать, издавая стоны.
Граммел снова занес ногу. Не в силах больше оставаться в стороне, Люк встал между ними и быстро произнес:
– Если я скажу вам правду, капитан-надзиратель, вы все равно не поверите.
Предложение было достаточно интригующим, чтобы заставить Граммела ненадолго забыть о Принцессе:
– Я всегда готов слушать, молодой человек.
Люк безутешно вздохнул и уныло потупил взгляд:
– Мы сбежавшие преступники с Серкарпуса, - с грустью признался он. Нас там ищут за шантаж и вымогательство.
Он указал на поверженную Принцессу.
– Девушка - мой партнер, она служила приманкой.
– Продолжай, - небрежно бросил Граммел.
– На Серкарпусе все еще существует смертная казнь за многие преступления, - продолжал Люк, - это беспокойный мир частного предпринимательства.
– Я все знаю про Серкарпус, - нетерпеливо отрезал капитан-надзиратель.
Люк поспешно продолжал свой рассказ:
– Мы стащили маленькое спасательное судно. Мы еще раньше слышали о колониях на Десятом и Двенадцатом.
– Значит, вы попытались сбежать туда, - вставил Граммел, - что ж, логично.
– В надежде найти способ выбраться за пределы системы, - быстро закончил Люк. Его энтузиазм был искренним, потому что Граммел, во всяком случае, до сих пор, не отмел эту историю.
– Мы даже зашли так далеко, добавил Люк для пущей убедительности, - чтобы подумывать о присоединении к Восстанию, если это поможет нам избежать наказания.
– Из вас обоих вышли бы довольно жалкие предатели, - заметил Граммел.
– Повстанцы бы над вами просто посмеялись. Они не принимают в свои ряды преступников. Странно, потому что, с точки зрения закона, они сами преступники худшего сорта. Глядя на вас, каждый скажет, что они бы вас не приняли.
Люк знал, что, к счастью, Принцессе было слишком больно, чтобы фыркать от смеха.
– Я полагаю, молодой человек, что ваша история, хотя она и похожа на правду, - просто хорошо сфабрикованная ложь.
– Люк внутренне похолодел. Но... она могла бы оказаться правдивой. Если это так, и вы те, за кого себя выдаете, мы можем даже ухитриться немного смягчить для вас законы. Я восхищаюсь изобретательностью в других.
– Мы могли бы даже найти вам какое-нибудь занятие на Мимбане. Многие недовольные работают здесь на Империю в шахтах. С пятерыми из них вы уже встретились.
– Конечно, - заключил Граммел, - я всегда могу вернуть вас на Серкарпус, чтобы вы понесли наказание.
– О нет, капитан-надзиратель!
– вскричал Люк, падая на колени и отчаянно цепляясь за обтянутую брюками ногу Граммела, - прошу вас, не делайте этого... Они нас казнят. Пожалуйста, мы будем работать до полного изнеможения, только не отсылайте нас назад!
– он уже открыто рыдал.
– Уберись с моих ног, - с отвращением приказал Граммел. Когда Люк покорно отполз, капитан-надзиратель нагнулся, чтобы отряхнуть брюки в том месте, где Люк до них дотронулся.
Вытирая с глаз с таким трудом вызванные слезы, Люк старался не подавать виду, что питает какие-то надежды. Между тем Принцесса приняла сидячее положение. Она все еще потирала одной рукой копчик, стараясь не встречаться взглядом с Граммелом.
– Как я уже сказал, все, что ты мне наплел, и возможно, и маловероятно, - продолжал капитан-надзиратель. Он смотрел на Люка странным взглядом.
– Однако есть еще одна вещь, которая меня интересует. Если ты мне все честно расскажешь, это будет знаком твоей доброй воли.