Осколок в голове
Шрифт:
Военный истребитель МиГ-25 планомерно прочесывал большой квадрат между рекой, аулом и железной дорогой. Степь лежала как на ладони, лента реки блестела холодной сталью, издалека по рельсам, пыхтя дымной струйкой, полз длинный товарняк.
В центре поискового квадрата Тимофеев заприметил верблюдицу и верблюжонка. Полковник напряг внимание и снизился. Белые сахарные горбы, равнодушная, уставшая от жизни морда, поднятая вверх, и проницательный взгляд больших темных глаз – все это он уже видел несколько дней назад. Значит, не привиделось, и никакого проникновения
Полковник не успел обдумать эту мысль. Его внимание привлек человек с ружьем, шедший прямо к верблюдице. Самолет пролетел над головой путника, молодое казахское лицо с любопытством поглядело на боевую машину. Нет, это не тот, кто нужен полковнику.
Самолет зашел на новый круг.
Два велосипедиста, сверху похожие на жучков из мультфильмов, тащатся по дороге. Устало крутят педали по направлению к станции, не больше километра им осталось. Синие джинсовые костюмы! Полковник пошел на снижение. У одного волосы прихвачены в пучок, другой – толстый, испуганно таращится вверх. Он! Вот вы где, голубчики!
Василий Тимофеев включил связь с землей.
– База, вызывает ноль первый! Срочно передайте в милицию: у станции Джусалы обнаружены двое преступников, похитивших грудного младенца. Ориентир – мой самолет. Пусть выезжают, я их задержу.
– Ноль первый! Немедленно вернитесь на базу. Все полеты запрещены! – звенел резкий голос диспетчера. – Я вынужден сообщить о вашем самоуправстве.
– Да отстань ты! – ругнулся полковник. – Эти подонки моего внука украли! Ему еще месяца нет, ты понимаешь?
– Ноль первый! – Голос диспетчера стал мягче. – У вас заканчивается топливо.
Полковник взглянул на показания приборов. Диспетчер не ошибся, надо уходить на базу. Но ведь велосипедисты скоро доедут до станции, а там – поезда. Милиция не успеет. Вон товарняк подходит. Уйдут! Нет, боевой летчик этого не допустит.
Машинист тепловоза с удивлением смотрел на странные виражи боевого самолета.
Двухвостая блестящая птица на небольшой высоте пролетает над проселочной дорогой, идет по дуге резко вверх и делает мертвую петлю – у машиниста аж голова закружилась. Самолет с ревом несется прямо в землю, на головы двух обычных велосипедистов. Летчик не успевает выровнять машину!
Сейчас произойдет страшный взрыв! Машинист зажмуривает глаза.
Рев достигает невиданной силы – совсем не слышно стука железных колес, тепловоз вздрагивает не на стыках, а от воздушной ударной волны.
Машинист приоткрывает краешек глаза.
Самолет в последний момент чудом выходит из пике, нижняя точка его траектории почти касается путников, воздушная струя поднимает оба велосипеда в воздух. Ноги велосипедистов тупо крутят облегченные педали, их парящие тела заваливаются в стороны, все скрывается в облаке пыли.
Проделав это маневр, Тимофеев еще раз взглянул на остаток топлива. Теперь и до аэродрома дотянуть проблематично. Что предпринять? Катапультироваться? Из-за двух ублюдков гробить такую дивную технику? Нет. Не пойдет. Полковник быстро оценил ровность степной поверхности. Была не была!
Разворот, заход на посадку.
Через две минуты колеса самолета плавно касаются земли, боевая машина с мелкой дрожью мчится по степи, сзади раздается хлопок тормозного парашюта, реактивные двигатели глохнут. Горючее закончилось.
Славян поднимает взлохмаченную голову. Рука застряла между спиц велосипеда. Тело, кувырком летевшее по земле, отдается болью со всех сторон. «В какое чертово место нас занесло, – в двадцатый раз за сутки хнычет он. – Когда это все закончится?!»
Славян протирает запыленные глаза. Что это? На него катится черная шина на железной ноге, под ней жутко хрустит сухой песок. Острая тень от клюва истребителя наползает на безвольную тушу. Славян визжит.
Колесо замирает перед носом Славы Пивкина. Его глаза туманятся, голова в обмороке валится на песок.
– База, вызывает ноль первый. У меня вынужденное приземление. Вышлите топливозаправщик в квадрат 32–94.
– Ноль первый! Цел! Уф-ф! А мы потеряли вас на локаторе, товарищ полковник.
ГЛАВА 65
Возвращение к могиле
Тихон Заколов примостился на стульчике рядом с громоздким сейфом в небольшой комнатушке. Железная дверь и крепкая решетка на единственном окне не оставляли иллюзий, что отсюда можно выбраться. Да он и не собирался этого делать. Сашка спасен, и теперь Тихон готов был ответить за любой поступок.
Формально, конечно, старший сержант Федорчук был прав. Нападение на сотрудника милиции, завладение его оружием и так далее, и тому подобное. Любой следователь, если понадобится, раскрутит на полную катушку. А сержант оказался нормальным мужиком, не стал мстить. Запер, утихомирил. Завтра на свежую голову можно и разобраться.
Только вот чересчур легкомысленно он отнесся к словам Тихона о найденном захоронении. Мимо ушей пропустил. А там есть над чем подумать. Останки четырех человек! Неужели это все дело рук колдуна? И зачем? Бр-р-р! Дрожь берет, когда вспомнишь зловещее лицо с изуродованным носом. А как докажешь? Колдун съехал. Теперь и место, где его юрта стояла, точно не определишь. Да и что это доказывает? Поставил где придется, надоело – переехал. Одно слово – кочевник.
Хорошо хоть успел рассказать Карасько о находке. Тот отнесся серьезно. Завтра вместе подумаем, как изобличить колдуна-убийцу. А ведь с ним Мурат живет. Возможно, парень что-то знает? Только захочет ли свидетельствовать против деда?
Размышления Заколова прервал резкий стук в стекло. Уже давно стемнело. Черный прямоугольник окна притаился за белыми квадратиками решетки. Тихон взглянул на часы – полвторого ночи. Кто бы это мог быть?
Неизвестность и темнота пугала. Заколов выключил свет. Теперь ситуация изменилась. Снаружи стало чуть светлее, чем внутри, и в сером прямоугольнике проявился черный силуэт.