Ослокрады (с иллюстрациями)

Даррелл Джеральд

– Что я тебе говорил? – сказал Дэвид. – Да я такому ни в жизнь не поверю.

– К счастью, – сказала Аманда, – сельчане взяли нашу сторону и настаивали, что мы заслужили награду, так что мэру пришлось сдаться. Завтра в четыре часа пополудни мы за ней придем.

– Великолепно, – с удовлетворением кивнул генерал. – Просто великолепно.

– Я удивляюсь, почему ты все это одобряешь, – сказала Аманда.

– А почему я не должен это одобрять? – спросил генерал. – Хорошо задуманный и блестяще осуществленный план, который никому не причинил зла и сделал столько

доброго для Яни. Я абсолютно не вижу причины, почему я не должен это одобрять.

Аманда пожала плечами: метод мышления ее отца всегда оставался для нее загадкой.

– Я сам подойду к четырем часам, – сказал генерал, – и маму тоже возьму с собой.

– Это куда, Генри? – спросила миссис Зяблик, которая как раз появилась на террасе в изумительном наряде.

– На центральную площадь деревни, – сказал генерал. – Надо будет пронаблюдать за тем, как мэр будет расплачиваться с Амандой и Дэвидом.

– Расплачиваться? За что? – изумилась миссис Зяблик.

– Я все утро, – раздраженно сказал генерал, – передавал тебе это на языке барабанов, так что повторять больше не буду.

– Да дело в том, – поспешила разъяснить Аманда, – что сельчане потеряли своих ослов, а мы нашли их и теперь требуем обещанного за это вознаграждения.

– Какая прелесть, милая, – сказала миссис Зяблик. – Ты видела маленькие зеленые орхидеи, которые растут, спускаясь вниз по деревьям? Очень боюсь, что такой до сих пор нет в моей коллекции.

На следующее утро мэр по пыльной дороге потрусил на маленьком пони в Мелиссу и скрепя сердце снял со своего банковского счета двадцать тысяч драхм, тщательно пересчитал купюры и спрятал в свой бумажник. Затем он отправился обратно в Каланеро.

В четыре часа пополудни все жители деревни от мала до велика собрались на главной площади деревни посмотреть, как мэр будет выплачивать вознаграждение, – во-первых, потому, что Аманда и Дэвид стали всеобщими любимцами, а во-вторых, сама мысль о том, что мэру придется расстаться с двадцатью тысячами драхм, приводила всех в восторг. Генерал-майор Зяблик с супругой спустились на площадь и встали в стороне от толпы, а брат с сестрой направились к таверне, где за столом, накрытым по такому случаю белоснежной скатертью, восседал мэр. Поставленный перед неизбежностью расплаты, он пытался сделать как можно лучшую мину при неблагоприятной для себя игре. Когда Аманда и Дэвид прошествовали к столу, он торжественно встал и произнес краткую речь.

– Жители Каланеро! – изрек он. – В течение долгого времени лучшим подтверждением репутации острова Мелиссы и, в частности, деревни Каланеро являлось желание чужестранцев гостить у нас и наше гостеприимство по отношению к ним.

– Правильно, – пробормотал папаша Йорго.

– Когда эти золотые крошки впервые приехали к нам гостить, – продолжил мэр, – мы приняли их как родных. Они показали себя смелыми, благородными и скромными аристократами.

По площади пронесся гул одобрения.

– За то время, что они пробыли с нами, – сказал мэр, – они сделали для нас, жителей Каланеро, немало полезного. Назову в первую очередь спасение моей жизни, когда подо мною рухнул мост.

Он сделал паузу и выпил стакан воды.

– И вот сейчас, – продолжил он, жестикулируя, словно драматический актер, – благодаря своей проницательности и мужеству они спасли всю деревню Каланеро, возвратив нам наших ослов и моего маленького пони.

– Когда же он наконец заткнется? – проворчал Дэвид, которому все это порядком надоело.

– Пусть позабавится. Бедняжка! – прошептала в ответ Аманда.

– Всем вам известно, – сказал наконец мэр, – что я объявил о вознаграждении тому, кто найдет ослов. Как человек слова, я намерен сейчас вручить объявленное вознаграждение этим двум замечательным детям.

Торжественно он вынул из кармана бумажник и принялся сосредоточенно пересчитывать две пачки сотенных купюр. Все жители хором отсчитывали каждую банкноту, ложившуюся на стол. Наконец он выложил на стол последнюю купюру и раскинул руками.

– Двадцать тысяч драхм! – крикнул он дрожащим голосом. – Я выплачиваю двадцать тысяч драхм нашим самым дорогим гостям за то, что они нашли наших ослов!

Восторженные возгласы толпы стали понемногу стихать.

– Вперед, – пробормотал Дэвид Аманде. – Бери деньги.

– Нет, ты, – сказала Аманда, чувствуя свою вину так же, как и брат.

– Ну что ж, пойдем вместе, – сказал Дэвид, решившись на компромисс.

Они шагнули вперед и взяли по пачке сотенных банкнот. Тут же на площади воцарилась тишина – очевидно, общественность ждала, что же скажут герои в ответ на речь мэра. Аманда взглянула на Дэвида, но тот стоял с красным лицом и словно проглотил язык. Тогда Аманда прокашлялась и взяла слово.

– Жители Каланеро! – начала она. – Сегодня мэр Ишакис оказал нам большую честь, выплатив нам вознаграждение за то, что мы отыскали ослов. Но мы знаем, что многие из вас бедны и гораздо беднее нас. Поэтому мы с братом чувствуем, что с нашей стороны будет некрасиво принять эти деньги.

Мэру показалось, что забрезжила крохотная надежда.

– Поэтому мы с братом, – продолжала Аманда, – обсудили, как с ними лучше поступить. Вы знаете, что все жители Каланеро – наши друзья, но наш лучший друг – Яни Паниоти.

Она кивнула Яни, находившемуся в толпе, и тот вышел вперед и присоединился к детям, стоявшим у стола.

– Как вы знаете, – сказала Аманда, – отец Яни умер в прошлом году и, к несчастью, оставил после себя огромный долг.

– Да-да, – забормотали жители Каланеро, – мы это знаем.

– И мы с братом, – сказала Аманда, – решили передать деньги Яни, чтобы он смог выплатить оставшийся за отцом долг.

Раздались крики «Браво!», «Какое благородство!» и тому подобные. Аманда торжественно передала деньги Яни. Мальчик со слезами на глазах расцеловал Дэвида в обе щеки и, к удовольствию сельчан, поцеловал Аманду прямо в губы. Затем он обратился к мэру.

– Мэр Ишакис, – сказал он. – Вот восемнадцать тысяч драхм, которые вам задолжал мой отец. Вся деревня свидетельствует, что я возвращаю долг полностью.