Основание и Земля (Академия и Земля)
Шрифт:
– Странное зрелище для любой планеты, – задумчиво сказал Тревиз. – Вряд ли есть много миров, на которых хотя бы видели посадку гравитационного космического корабля. Этот пляж должен быть отличной посадочной площадкой, но я не хочу, чтобы корабль заливала вода, поэтому воспользуюсь лужайкой по ту сторону скал.
– По крайней мере, – сказал Пилорат, – гравитационный корабль не сожжет при посадке частную собственность.
Они мягко опустились на четыре широкие подушки, надувшиеся во время последней стадии посадки и вдавившиеся
– Боюсь, что мы все-таки оставим след, – сказал Пилорат.
– Похоже, – сказала Блисс, и в голосе ее как будто прозвучало неодобрение, – климат здесь ровный… можно даже сказать – теплый.
На лужайке стояла женщина, смотревшая на посадку корабля и не выказывающая признаков страха или удивления. Лицо ее выражало только интерес.
Одето на ней было очень мало, и это отвечало оценке Блисс климата. Сандалии казались сделанными из холста, а бедра закрывала юбка с цветастым узором. Волосы у нее были черные, длинные и блестящие, спускающимися почти до талии. Кожа была бледно-коричневой, а глаза узкими.
Тревиз осмотрел окрестности и не обнаружил больше ни одного человека. Он пожал плечами и сказал:
– Сейчас раннее утро, и жители могут быть в основном в домах, может быть, даже спят. И все-таки, я бы не сказал, что это густо населенный район.
Он повернулся к другим и произнес:
– Я выйду и поговорю с женщиной, если она говорит на чем-то понятном. Вы же…
– Я думаю, – резко сказала Блисс, – что мы тоже должны выйти. Эта женщина выглядит совершенно безвредной, к тому же я хочу размять ноги, подышать воздухом планеты, а возможно, договориться о местных продуктах. Я хочу, чтобы Фоллом снова почувствовала себя на земле, и думаю, что Пилу будет приятно изучить эту женщину вблизи.
– Что? Мне? – Пилорат покраснел. – Вовсе нет, Блисс, но я ведь лингвист нашего маленького отряда.
Блисс пожала плечами.
– Тогда пойдем все. Но, хотя она выглядит вполне безвредной, я собираюсь взять свое оружие с собой.
– Сомневаюсь, – сказала Блисс, – что вам захочется опробовать его на этой молодой женщине.
Тревиз усмехнулся.
– Она привлекательна, верно?
Он вышел из корабля первым. Следом шла Блисс, одной рукой обнимая Фоллом, а Пилорат замыкал шествие.
Черноволосая молодая женщина продолжала с интересом разглядывать их. Она не отступила ни на дюйм.
– Что ж, попробуем, – буркнул Тревиз.
Убрав руку со своего оружия, он произнес:
– Я приветствую тебя.
Женщина на мгновение задумалась, а затем сказала:
– Я приветствую тебя и твоих спутников.
Пилорат радостно воскликнул:
– Поразительно! Она говорит на Классическом Галактическом и с правильным акцентом.
– Я тоже понял ее, – сказал Тревиз, показывая движением руки, что его понимание было неполным. – Надеюсь, она понимает меня.
Улыбаясь и стараясь выглядеть
– Мы пришли из космоса. Из другого мира.
– Это хорошо, – сказала молодая женщина своим чистым сопрано. – Твой корабль из Империи?
– Он пришел с далекой звезды и называется «Далекая Звезда».
Женщина взглянула на надпись на корабле.
– Она говорит об этом? Если это так, и если первая буква это Г, значит, она написана наоборот.
Тревиз хотел было возразить, но Пилорат в радостном экстазе опередил его:
– Она права. Буква Г повернулась около двух тысяч лет назад. Какая чудесная возможность изучить классический Галактический в деталях и как живой язык!
Тревиз внимательно разглядывал молодую женщину. Она была не более 1,5 метров ростом, а ее груди, хотя и сформировавшиеся, были невелики. Однако, она не выглядела незрелой. Соски были большими, окруженными темным ореолом, что впрочем, могло быть следствием коричневого цвета ее кожи.
– Меня зовут Голан Тревиз, – сказал он. – Это мой друг Яков Пилорат, женщину зовут Блисс, а ребенка – Фоллом.
– На далекой звезде, с которой вы пришли, мужчинам обычно дают двойные имена? Меня зовут Хироко, дочь Хироко.
– А твоего отца? – вставил вдруг Пилорат.
Равнодушно пожав плечами, она ответила:
– Его имя, по словам моей матери, Смул, но это неважно. Я не знаю его.
– А где остальные? – спросил Тревиз. – Только ты одна встречаешь нас.
– Многие мужчины ушли на рыбацких лодках, – сказала Хироко, – а многие женщины в поле. Я отдыхаю последние два дня и мне посчастливилось увидеть такую великую вещь. Однако, люди любопытны, а корабль можно было видеть даже издалека. Скоро другие будут здесь.
– А много этих других на острове?
– Больше чем двадцать и пять тысяч, – с гордостью сказала Хироко.
– А есть другие острова в океане?
– Другие острова, добрый сэр? – Она казалось удивилась.
Тревиз воспринял это как ответ. Остров был единственным местом на всей планете, населенном людьми.
– Как вы называете свой мир? – спросил он.
– Альфа, добрый сэр. Нас учили, что полное название звучит Альфа Центавра, если это устраивает тебя больше, но мы зовем его просто Альфа, и это светлолицый мир.
– Какой мир? – повернулся Тревиз к Пилорату.
– Она имеет в виду, красивый мир, – сказал Пилорат.
– Это верно, – согласился Тревиз, – по крайней мере здесь и в эту минуту. – Он взглянул на бледно-голубое небо с редкими облаками. – У вас чудесный солнечный день, Хироко, но я думаю, на Альфе таких дней немного.
Хироко напряглась.
– Их столько, сколько мы захотим, сэр. Облака появляются, когда нам нужен дождь, а большая часть дней хороша для нас, если небо над нами чистое. И конечно, чистое небо и слабый ветер нужны в те дни, когда рыбацкие лодки в небе.