Основать род
Шрифт:
– А почему в библиотеке? Нашла бы себе какую-нибудь работу пожирнее.
– Мне на жизнь хватает. Вернее, хватало. Да и за “жирную” зарплату нужно бегать целыми днями с языком на плече. На себя времени не остается. А тут и деньги платят - не такие большие, конечно, и время остается на хобби.
– А какое у тебя хобби? Чем занимаешься?
Ольга засмущалась.
– Да детские разные занятия. Расскажи лучше о себе.
Жене о себе рассказывать особо было нечего: инженер по образованию, программист по профессии, один как перст. Переболел фотографией, туризмом, моделированием, теперь из увлечений остались только книги и песни.
За разговорами дорога шла незаметно. И вдруг кончилась. Проломившись сквозь кусты, Женя в
– Кто-кто в теремочке живет?, - пробормотал Женя, скидывая рюкзак.
– Посиди здесь.
– обернулся он к спутнице. Та молча кивнула.
Воспоминания о дорожной стычке прибавили осторожности. Взяв обрез наизготовку, Женя стал тихонько, насколько позволяла комплекция, обходить дом по краю поляны. Дом большой. Даже, скорее, сарай. Рубленый в чашку пятистенок. Хорошо рубленый, между венцами ни щелочки нет. Зауголья ровные, бревна все одно к одному, как на токарном станке точеные. Но и не цилиндрованные, это Женя умел разобрать. Отец, светлая ему память, возил в свою родную деревню. Показывал, рассказывал. Что-то в памяти осталось. Дальше пойдем: окон в стенах нет, только на чердаке под двускатной крышей маленькие окошки. С одной стороны крепкая дверь, запертая снаружи на железный засов. С другой - массивные ворота почти во всю стену, как у гаража. И тоже снаружи запертые. С одного боку навес, под ним верстак и небольшая поленница.
Сделав круг, Женя вернулся к Ольге, накинул рюкзак, мотнул головой - мол, пойдем. У двери потоптался, поглядел вокруг - никого. Подолбил в дверь.
– Эй, кто-нибудь дома? Э-ге-гей, хозяева!
В ответ тишина.
– Ну, тогда зайдем.
Женя отодвинул засов и потянул дверную ручку.
В доме было пусто. Женя скинул рюкзак на пол, не выпуская, однако, оружия из рук. Ольга тихонько встала рядом. Они находились в довольно большой комнате. По центру - очаг. На очагом - конус дымосбора, переходящий в трубу. У одной стены массивный стол и три крепких табурета, у другой - длинная давка. У дальних стен стеллажи с какими-то коробками и ящиками, над столом - полка с утварью. В перегородке - дверь на другую половину, в потолке - закрытый крышкой лаз на чердак. Неплохая такая база.
Осмотр прервал тихий шорох за спиной и низкое глухое рычание. Женя резко развернулся и попятился. В пяти метрах от него стоял зверь. Большая кошка. Очень большая. Раза в полтора больше того тигра, которого Женя видел в зоопарке. Из пасти торчали изогнутые клыки, хвост хлестал по бокам, желтые глаза не мигая глядели на Женю. Зверь припал к земле, напружинился, готовясь к прыжку. Ноги у Жени словно приросли к полу, горло перехватило. Скорее со страха, нежели осознанно, он направил стволы в сторону врага и рванул спусковые крючки. Грохот сдвоенного выстрела саданул по ушам, он же сбросил оцепенение. Женя отпрыгнул в сторону от дверного проема, ругая себя за то, что не положил в карман запасные патроны. Что-то ткнулось в его левую руку. Он повернул голову. Ольга протягивала выхваченный из своего рюкзачка второй обрез. Женя взял его, разряженный отдал спутнице и, выставив перед собой стволы, осторожно выглянул из-за дверного косяка. Тело хищника лежало в метре от порога, завалившись на бок. Грудь его была буквально распорота двумя зарядами картечи, выпущенными в упор. Задние лапы судорожно скребли землю. Вокруг разливалась здоровенная лужа крови, отравляя воздух пусть слабым, но явно химическим запахом. Женя осторожно подошел к зверю, вложил стволы в ухо и нажал на спуск. Тигр дернулся и замер.
– Фу-у-у.. Жуть. Я со страху чуть кирпичей не навалил.
Женя обернулся к Ольге и вдруг увидел, что по ее лицу текут слезы. Черты ее лица приняли совершенно детское выражение, плечи под футболкой вздрагивали. В первый раз рядом с Женей была плачущая женщина, да еще и взятая им под защиту. Он шагнул к Ольге и, не выпуская обреза из рук, неловко обнял ее. Она уткнулась лицом ему в плечо и заревела в голос. Женя совсем растерялся. И, не зная, что делать, свободной рукой гладил Ольгу по голове, плечам и приговаривал:
– Все уже хорошо, все кончилось, успокойся, бояться больше нечего…
Слезы унялись так же внезапно, как и начались. Ольга отстранилась, подолом футболки вытерла покрасневшие глаза и, смущаясь, проговорила:
– Извини, накатило что-то… Расхвасталась, что сильная, а сама… Еще от прошлых страхов не отошла, а тут такое. Я как эту жуть увидела, так перетрусила, что чуть со страху не померла.
– Ничего, все в порядке. Ты вообще молодец, сообразила, в сторону отскочила, обрез махом достала. А я вот ступил, мог бы хоть пару патронов про запас в карман кинуть.
– Да ладно, ничего особенного.
На Ольгиных щеках проступил румянец.
– Ну да - ничего особенного. А если бы я первым выстрелом промазал? Ты нас, можно сказать, спасла.
– А знаешь, кто это?
– Ольга кивнула на лежащую у порога тушу, переводя разговор на другую тему, - Махайрод. Ископаемая саблезубая кошка. Только все они вымерли несколько миллионов лет назад.
– Ну, видимо, здесь еще не вымерли. Что ж, еще один факт за то, что мы попали и это не Земля. Оль, а ты стрелять умеешь?
– Нет, никогда даже не пробовала.
– А придется научиться. И мне тоже. Я же ведь попал в зверюгу чисто случайно. А раз тут такие киски бегают, без оружия вообще за порог выходить опасно. Фиг знает, какое еще чудо может встретиться на узкой тропинке. Да и негры эти, вдруг еще какого занесет? Давай-ка на всякий случай стволы перезарядим. Смотри, как это делается…
– Надо убрать тушку, - сказала Ольга, - Смотри, у самой двери лежит, пройти нормально не дает. Да и тепло сейчас, разлагаться начнет, вонять, падальщиков приманивать.
– Надо, так уберем. Только, знаешь, тут голыми руками не справиться. Инструмент бы какой найти. Пойдем, посмотрим, что есть в доме.
Окон в комнате не было, а оставлять дверь открытой Женя не решился. С собой у него были два светодиодных фонаря, кемпинговый и налобник, да еще два трофейных. Налобник он нацепил сам, кемпинговый дал Ольге. На внутренней стороне двери были скобы для засова, правда, самого засова не было. Женя вынул железяку из наружных петель, примерил - подошло.
Двух небольших фонарей было недостаточно, чтобы осветить комнату. Но для осмотра штабелей и стеллажей вполне хватало. Содержимое приятно поразило. Там было все. Продукты - крупы, мука, макароны, консервы, постное масло, печенье, чай, сахар, соль, специи. Одежда и обувь, что было особенно ценно, учитывая, что Ольга для леса экипирована совсем неподходяще. Одеяла и постельное белье. Различные бытовые мелочи - посуда, мыло, полотенца, зубные щетки, средства женской гигиены, даже туалетная бумага. Небольшая аптечка. В самом дальнем углу - два ящика приличного вина. Керосиновые лампы с запасными фитилями и стеклами и фляга керосина. Ручной инструмент - молотки, топоры, пилы, стамески, рубанки. Гвозди и скобы. Ведра, спички, два бензогенератора, один на пять киловатт, другой маленький, киловаттный, провода, лампы, электроарматура. Два десятка мобильных раций Kenwood. А вот и сельхозинвентарь. Лопаты, грабли, вилы, пара литовок разного номера. Веревка, полиэтиленовая пленка… Целое богатство. Как говорится, то ни гроша, то вдруг алтын.
Во второй половине дома был гараж. И он тоже не пустовал. Но содержимое его скорее озадачило, чем обрадовало. Там были велосипед “ЗиФ”, легкий одноместный мотоцикл К-125 “Ковровец” и чудо советского военпрома, “брезентовый запорожец”, ЛуАЗ 967М. Недавно Женя смотрел передачу про эту машинку. Она разрабатывалась как транспортер переднего края, для доставки боеприпасов и вывоза раненых. Ну и к ним все полагающиеся комплекты. Жидкости, ЗИПы, инструмент и даже документация. И к этому всему пять бочек бензина. Офигеть!