Основатель
Шрифт:
Дина крепче сжала локоть Рамона, глядя по сторонам. Круг света выхватывал из темноты новые картины. Великолепные сцены охот, боев и пиров сменяли одна другую. За ними следовали изображения загробных судилищ и путешествий через небесный Нил.
Каждый шаг поднимал в воздух облачко пыли. Гирлянды паутины трепетали от малейшего дуновения. Коридор стал шире, и рисунки на его стенах изменились.
— Это не египетские! — воскликнула Дина, заставив Рамона направить свет на один из них.
— Фрески Атлантиды, — ответил он спокойно,
— Невероятно, — прошептала девушка, глядя на картины, светящиеся золотом.
С облаков, клубящихся красным светом, сходила на землю богиня в тунике цвета индиго. В одной руке она держала серп, в другой — связку молний. Рядом изгибалась сизая воронка смерча, а его черенок вырастал из раковины, которую держал в руках смеющийся смуглый юноша лет шестнадцати. Над сверкающей пирамидой горел золотой диск. Его бережно держали трое — двое мужчин и женщина, — одетые в длинные яркие одежды.
— Люди думали, что по велению Лугата светит солнце, — с внезапной горечью произнес Рамон, проходя мимо последнего рисунка. — И как велико было разочарование смертных, когда они поняли, что это не так.
Дина промолчала, жадно глядя на изображения давно погибшего клана. Пристально вглядывалась в лица кровных братьев, с улыбками глядящих на нее со стен. Видимо, пыталась найти среди них Рамона. Но не находила.
— Кто это рисовал? — спросила она тихо.
— Один из фэри. Очень давно. — Вьесчи отвел фонарем длинную густую кисею паутины, свисающую с выступа на потолке, и увидел впереди стену, перегораживающую коридор.
На ней виднелось всего лишь одно изображение, грубо вырезанное в камне. Пирамида с шаром на вершине — знак клана Лугат.
Рамон подошел ближе и снова почувствовал, как зашевелилась спираль магического артефакта в груди. На этот раз настойчиво и болезненно. Коже стало горячо и мокро. Негоциант поспешно распахнул куртку, рванул ворот рубашки, и тут же из его тела в стену ударил луч красного света. Он неторопливо скользнул по камню и стал медленно выползать из тела вьесчи, втягиваясь в шар Лугата, сворачивался кольцами, вспыхивая все ярче. Древняя магия этого места не терпела рядом с собой никакую другую.
Рамон выронил фонарь и, чтобы не упасть, оперся обеими руками о стену. Произнес сквозь зубы, стараясь успокоить встревоженную Дину:
— Все нормально. Иначе оно не впустит меня…
Символ клана вспыхнул, стены вокруг угрожающе загудели, одна из плит поползла в сторону. Вьесчи едва успел отступить. Опустив голову, он машинально взглянул на грудь. Она оказалась залита кровью, но ран не было видно, исчезло также ощущение легкого покалывания под кожей, к которому он так давно привык.
— «Не будет в твоих руках ни меча, ни посоха, ни свитка… не войдет сюда ни воин, ни странник, ни мудрец…» — процитировал Рамон обрывок древнего пророчества и тут же сообразил, что слова, произнесенные им, звучат непривычно. Он говорил на языке своей родины.
Словно в ответ, впереди, за порогом, зажглась вереница дрожащих огоньков. Они высветили широкие ступени, ведущие вниз…
С каждым шагом свет, идущий снизу, становился все ярче. Засияли рисунки на стенах — бесформенные клубы облаков, сиреневых, розовых, лиловых. В отличие от затхлости верхнего коридора, здесь воздух наполняла прохладная свежесть. Временами налетал легкий ветерок, пахнущий грозой.
Плиты под ногами тоже были расписаны с удивительным мастерством, казалось, по ним непрерывным потоком течет прозрачная вода, и даже как будто слышался ее мелодичный плеск.
Дина, засмотревшись на это чудо, едва не оступилась на очередной ступени, и Рамон крепко взял ее за руку.
— Неужели это все тоже сделали фэри? — спросила она, стараясь больше не смотреть себе под ноги.
— Да. По моим рассказам.
— Удивительно. — Девушка оглянулась и произнесла неуверенно: — По-моему, вон то облако движется. И это тоже! А там начался дождь!
— Поэтому идем быстрее, пока нас не намочило, — улыбнулся Рамон, чувствуя, как на лицо упало несколько капель, и прибавил шагу.
Пальцы Дины крепче сжали его ладонь, и он услышал ее едва слышное бормотание:
— Я хочу получить эту магию.
Стены облаков, сжимающих лестницу, расступились, и спутникам открылся большой идеально круглый зал. В его центре светилось нечто бесформенное, потолок тонул в сером полумраке.
— Закрой глаза, — сказал Рамон, и Дина послушно выполнила его просьбу.
Не выпуская руки девушки, он вел ее вперед, с улыбкой замечая, как воспитанница хмурится, чувствуя, что вокруг происходят что-то, но честно не подсматривает. Негоциант заставил ее сделать еще несколько шагов и разрешил:
— Теперь смотри.
Девушка открыла глаза и громко вскрикнула от изумления и восторга.
Зал, лестница, каменные стены — исчезли. Она и Рамон стояли на выступе одной из граней огромной пирамиды. На головокружительной высоте. Вокруг возвышались горы, поросшие густым лесом. С их вершин, серебрясь в сером предутреннем свете, падали нити водопадов. Они превращались в бурные реки у подножия скал и бежали в долину, пестревшую клочками обработанных земель, яркими зелеными лоскутами рисовых полей и лохматыми гривами масличных пальм.
Там, далеко под ногами, кружил в потоке воздуха кондор, носились легкие парашютики семян и первые робкие лучи солнца. Здесь же, в густой черной тени над пирамидой, горели звезды. Ровный, сильный ветер ерошил волосы и трепал одежду.
Рамон смотрел в долину, окруженную зубцами гор, и чувствовал, как сильно колотится сердце. Прежняя сила вдруг всколыхнулась в душе. Все еще слепая и безгласная, она рвалась на волю, пытаясь найти две другие такие же силы и слиться с ними.
Негоциант уже забыл, какое наслаждение вызывает этот великолепный обман. И как долго он сам жил этим обманом…