Основатели и Империя

Азимов Айзек

Тонкая улыбка заиграла на губах Магнифико.

– Почему бы и нет? Тебе кажется, что это не похоже на правду? Тогда спроси себя, рискнул бы ты жизнью ради странного уродца, если бы был в своем уме? Представляю, как ты потом сам себе удивлялся!

– Да, – отрешенно сказала Байта, – он удивлялся. Я помню.

– В тот момент, – продолжал Мул, – Торан не подвергался ни малейшей опасности. Лейтенант имел приказ в конце концов отпустить вас, а вместе с вами и меня. Мы с капитаном Притчером вылетели на Фонд, и дальнейшие события сами собой сложились благоприятно для меня. Капитана Притчера отдали под

трибунал, и я занялся его судьями. Впоследствии они командовали эскадрами, которые сдались мне без боя. Так мой флот выиграл сражение при Орлеггоре и некоторые другие.

Через Притчера я познакомился с доктором Мисом, который принес мне визисонор, значительно облегчив мою задачу. Правда, он принес мне инструмент не совсем по своей воле.

– Вот для чего нужны были концерты! – перебила Байта. – А я все думала, зачем они?

– Да, – сказал Магнифико, – визисонор усиливает мое влияние. Он сам по себе оказывает влияние на эмоциональную сферу человека. Я с его помощью могу управлять либо большим количеством людей, либо одним человеком, но сильнее. Концерты, которые я давал на Термине и Хэвене перед их капитуляцией, способствовали укреплению и распространению пораженческих настроений, которые и без того были сильны. На Неотранторе я не убил бы принца без визисонора, хотя мог бы вызвать у него умственное расстройство.

Самой большой моей находкой был Эблинг Мис. Он мог бы, – начал Магнифико с сожалением, но запнулся и заторопился дальше. – Есть еще одна область человеческой психики, которой я могу управлять. Это интуиция, или ясновидение – называйте, как хотите. Это человеческое качество тоже можно рассматривать как эмоцию. По крайней мере, мне это удается. Вы понимаете?

Он не стал ждать, пока слушатели признаются в непонимании, и продолжал:

– Человеческий мозг работает крайне неэффективно. Обычно используется лишь двадцать процентов мыслительной энергии. Если вдруг в мыслительный процесс включается большая доля энергии, говорят о вдохновении, прозрении, интуиции и так далее. Я рано обнаружил, что могу заставить мозг человека работать в напряженном режиме. «Подопытного» это изматывает, но зато дает большие результаты. Депрессор ядерных реакций, который я применил против Фонда, был результатом обработки одного калганского инженера…

Эблинг Мис был моей величайшей удачей. У него был огромный потенциал, и он оправдал мои надежды. Еще до войны с Фондом я отправил людей на переговоры с империей. Тогда же я начал поиски Второго Фонда. Разумеется, я его не нашел. Однако, я понимал, что мне необходимо его найти, и я мог это сделать с помощью Эблинга Миса. При его способностях и под моим руководством он мог бы продублировать работу Хари Селдона.

Частично Мису это удалось. Я напрягал его до предела. Это было жестоко, но у меня не было выхода. К концу работы он был полумертв, но остался бы в живых, если бы, – Магнифико запнулся, – мы втроем полетели бы во Второй Фонд, если бы не моя ошибка.

Торан старался говорить как можно жестче:

– Не тяни. Что это за ошибка? Говори, и закончим на этом.

– Ошибкой была твоя жена. Твоя жена – необыкновенный человек. Я таких еще не встречал. Я… Я, – голос Магнифико сорвался, и он с трудом справился с собой. – Я нравился ей без всяких усилий с моей стороны.

Я не внушал ей ни смеха, ни отвращения. Она сочувствовала мне. Я ей нравился.

Ты не понимаешь? Ты не представляешь, как много это для меня значило. Никто никогда… и я это ценил. Своими эмоциями я не мог управлять, поэтому не решился вмешиваться и в ее чувства. Мне очень дорого было ее естественное расположение. Это была моя первая ошибка.

Тебя, Торан, я держал под контролем. Ты никогда меня ни в чем не подозревал, ни о чем не спрашивал. Помнишь, нас остановил «филианский» корабль? Он знал наши координаты, потому что я поддерживал связь с моими генералами. Меня тогда позвали к капитану Притчеру, который был на этом корабле пленником. Я обратил его. Когда я ушел, он был уже полковником моей армии. Ты что-то заподозрил было, но легко поверил моему объяснению, полному противоречий. Ты понял, к чему я веду?

Торан, поморщившись, бросил Мулу вызов:

– Как ты поддерживал связь со своими генералами?

– Это было нетрудно. Ультраволновые передатчики малы по размерам и просты в обращении. Засечь меня было невозможно. Если кто-нибудь заставал меня за передачей, я просто вырезал это событие из его памяти.

Вторую ошибку я совершил на Неотранторе. Меня снова подвели собственные чувства. Байта не была у меня под контролем, но все равно не заподозрила бы меня, если бы я не перегнул палку с принцем. Его намерения по отношению к Байте оскорбили меня. Я убил его, хотя без этого можно было обойтись. Дурацкий поступок.

И все же, если бы я вовремя заткнул рот Притчеру и немножко отвлекся от Миса, чтобы заняться вами, ваши подозрения никогда не переросли бы в уверенность, – он передернул плечами.

– Это все? – спросила Байта.

– Все.

– Что дальше?

– Буду продолжать поиски. Вряд ли мне удастся в нашу эпоху вырождения найти такого способного и образованного человека, как Эблинг Мис, но я попытаюсь добраться до Второго Фонда другим путем. В некотором смысле вы победили меня.

Байта вскочила на ноги и победно крикнула:

– Только ли в некотором? Только ли? Мы победили тебя в полном смысле! Все твои победы за пределами Фонда ничего не стоят, потому что Галактика превратилась в вакуум, в котором живут варвары! И Фонд – не победа, потому что он не был рассчитан на противодействие твоей мутации. Чтобы победить, ты должен победить Второй Фонд, но этого не произойдет. За то время, которое ты потратишь на поиски, Второй Фонд успеет подготовиться к войне с тобой. Ты упустил свой шанс. С этой минуты время работает против тебя. Как знать, может быть, уже готовится оружие, которое убьет тебя. Ты осознаешь поражение, когда будет уже поздно. Ты всего лишь ходульный завоеватель, каких в истории великое множество.

Она тяжело дышала.

– Мы победили тебя, и теперь я готова умереть!

Мул смотрел на нее карими, печальными и любящими, глазами прежнего Магнифико.

– Я не стану вас убивать. Вы не можете причинить мне вреда, а ваша смерть не вернет Эблинга Миса. Я сам виноват в своих ошибках, и мне за них отвечать. Вы свободны. Идите с миром – ради того, что между нами было – ради дружбы.

И с гордостью:

– Все же я Мул, самый могучий человек в Галактике! И я завоюю Второй Фонд!