Основатели кланов I: Исход
Шрифт:
Он пристыженно оглянулся, осознавая, что остальные сорок восемь космических гвардейцев вокруг него все равно не могут видеть его лица через поляризированные лицевые щитки своих находящихся под давлением боевых костюмов – так же, как он не видел лиц окружающих. Завывание электролебедок, подтягивающих бот к борту корабля, заставило Андрея снова вскинуться. Как будто того, что было до сих пор, недостаточно.
– О'кей, ребята, – прозвучал в шлемофонах голос майора Элизабет Хазен. Он был холоден и полнился привычными командными интонациями. Андрей знал: то, что она сейчас скажет, услышат все на борту – так же, как и остальные
Несмотря на то, что ни один из слушателей не мог видеть лица майора, она поворачивала голову направо и налево, словно ища взгляда каждого гвардейца каждого из трех отделений абордажной команды.
– Не думайте о них, как о бывших товарищах. Когда они не подчинились прямому приказу генерала, они сами выкинули на помойку все свои права. Они оборвали и повыбрасывали свои знаки различия. Амарис был, как ни крути, чужаком. Эти подонки – предатели из наших собственных рядов.
Андрей заметил, как некоторые солдаты качали головами, когда Хазен упомянула узурпатора Амариса.
Предатели. Невзирая на долгое товарищество. На столько часов, проведенных друг с другом. На всё, что пережили вместе. Слова майора его глубоко задели.
Затем они и были сказаны.
Бот вновь содрогнулся, врезавшись кормой в феррокарбидную броню «Принца Евгения». Они находились примерно в пятидесяти метрах ниже стыковочных узлов посадочных кораблей, всего лишь в паре сотен метров от мостика. Майор Хазен любила ясность. Она дала сигнал приготовиться.
Андрей хотел покрепче ухватиться за штурмовую винтовку Маузера, но толстые перчатки явно не облегчали ему эту задачу. Он вспомнил, как в детстве надел однажды перчатки своего отца – ощущение было довольно схожим.
Он принял боевую стойку и почти физически почувствовал звенящую энергию, соединившую солдат – секунды до боя.
На полпути между машинным отделением и позицией Андрея открылся люк. В доли секунды в него нырнули первые космогвардейцы. Словно пауки, они пробежали по полу и стенам – впечатляющее представление, за которым стояли годы тренировок и опыта, приобретенного в бесчисленных боях в условиях микрогравитации. Прежде, чем Андрей успел вздохнуть во второй раз, солдаты вернулись, люк с грохотом закрылся и все попрятались. Андрей поспешил последовать их примеру.
Бот подскочил, словно с корабля по нему выстрелили из бортового орудия Гаусса – это взорвались установленные гвардейцами заряды, пробив дыру в борту «Принца Евгения» – словно броневого покрытия не существовало вовсе. Хотя бот в результате толчка, вызванного ударной волной, отвалил на небольшое расстояние от корабля, пилоту удалось привести его обратно, используя маневровые движки.
– За Призраков Чёрной Стражи! – личный боевой клич майора Хазен прозвучал в коммуникаторах неестественно сухо, однако не потерял ни капли своего воздействия. Солдаты под её командованием буквально из кожи вон лезли, чтобы соответствовать её высоким требованиям.
Дальнейшее выглядело так, словно кто-то спустил с поводков свору бойцовых псов. Как только открылся люк, гвардейцы рванулись со всех сторон в пробитую брешь. Эта свора, казалось, была полностью поглощена охотничьей горячкой: она покатилась вперед, чтобы обрушиться на противника,
По приказу майора, Андрей вступил на борт вражеского корабля последним. Дым и осколки от взрыва, проложившего путь космогвардейцам, все ещё вырывались наружу – результат взрывной декомпрессии. Когда Андрей прошел сквозь взорванный люк, ему показалось, что он нырнул в какую-то гротескно распахнутую пасть, полную металлических зубов, которые в мигающем свете аварийных ламп пугающе двигались. На той стороне двое солдат немедленно начали драпировать пробоину за спиной Андрея металлополимерным листом. Короткими ударами кулаков они разбили несколько небольших капсул, вшитых в поверхность заплаты. Химикалии с громкими хлопками перемешались, края заплаты раскалились и прикипели к борту корабля.
Такая штука – на вес золота. Как только они получат контроль над атмосферой этого отсека, здесь можно будет снова повысить давление и проникнуть в соседние секции.
Андрей прикусил язык, едва не наткнувшись на одного из членов команды «Принца Евгения». Бескровное, искаженное лицо, казалось, захлебнулось криком в момент смерти. Мужчина был пробит насквозь стальной балкой толщиной в руку. Металлический снаряд был брошен взрывной волной с такой силой, что долетел до люка, расположенного позади матроса. Наколот, как насекомое. Андрею едва удалось подавить тошноту, накатившуюся на него при виде этого ужасного зрелища. Он видел мертвых и раньше. Даже многих. Но когда человек умирает такой смертью…
Это я во всём виноват.
Андрей представил себе, что стальная балка пробила его самого. Его внутренности запылали и он почувствовал, как кислота из желудка поднимается к горлу, угрожая застрять на полпути. Ему пришлось несколько раз с отвращением сглотнуть.
После того, как секция была очищена, команда разделилась на отделения, чтобы солдаты могли прикрывать друг друга во время дальнейшего передвижения. Хазен решила придерживаться стандартного абордажного маневра в условиях микрогравитации. В авангарде группы вперед двигались четверо бойцов – один по полу, один по потолку, двое по стенам. С кошачьей грацией отделениями по семеро солдаты продвигались все дальше, держа оружие наизготовку и поводя стволами по сторонам. Бежали пригнувшись, чтобы не представлять собой слишком крупной цели для возможного противника.
Андрей почувствовал себя, словно забытый рюкзак, когда двинулся за основной группой. Его разум лихорадочно пытался обработать налезающие друг на друга события последних часов. Он все ещё не мог поверить, что бунтовщики появились именно там, где предсказал генерал. Чтобы добраться до этой системы, ренегаты совершили двойной прыжок, так что адмирал Воток лишился возможности сбежать. Когда генерал предложил ему капитулировать, Воток высокомерно отказался и объявил на своих кораблях боевую тревогу.
Это вынудило нас напасть и привело к этой жуткой битве. И я виноват и в этом тоже.
Сердце Андрея на мгновение остановилось, когда его неожиданно вырвала из задумчивости изумрудная вспышка. Он немедленно бросился плашмя на пол и выставил перед собой винтовку, которая грозила выпасть из трясущихся рук. Его указательный палец дёрнул за спусковой крючок, словно обзавелся собственной волей. Андрей отчаянно вскрикнул, когда оружие выдало очередь световых импульсов – в направлении выстрела находилось несколько его соратников.