Основатели
Шрифт:
Мэллоу встал.
– Сатт, я не собираюсь вынуждать Кореллию или какой-нибудь другой мир к тому, чего они не хотят. А по моим сведениям, они многого не хотят. Нет, Сатт, если атомная энергия способна сделать их опасными, то искренняя дружба, возникшая на основе торговли, окажется во много раз привлекательней хрупкого владычества, базирующегося на руководящей роли иноземного ненавистного духовенства. Если власть религии ослабнет, она тут же падет, и за ней потянется пыльный шлейф вечной ненависти и ужаса.
– Красиво сказано, - цинично заявил Сатт.
– Но давайте
– Вы уверены, что мои убеждения продаются?
– А в чем проблема?
– коротко бросил Сатт.
– Разве купля-продажа - не ваша специальность?
Мэллоу не проявил обиды.
– Только в случае получения прибыли. А у вас нет ничего, чего бы я не имел.
– Вы могли бы оставлять себе не половину прибылей, а три четверти...
Торговец хрипло рассмеялся.
– Отличное предложение. Ваши условия торговли принесут мне в десять раз меньше прибыли, чем мои. Продолжим торговаться.
– Вы могли бы получить место в Совете.
– А я получу его и так. Назло вам и без вашей помощи.
Сатт гневно сжал руку в кулак.
– А также вы сможете избежать тюремного заключения, сроком в два десятилетия, если я смогу доказать необходимое. Положите-ка на весы и эту прибыль.
– Прибыль тут возможна лишь в одном случае. Если вы сумеете осуществить сказанное.
– Вас осудят за убийство.
– Чье убийство?
– презрительно спросил торговец.
Сатт продолжал тихо, но крайне сурово:
– Убийство анакреонского миссионера, состоящего на службе у Фонда.
– Вон что у вас на уме... И какие тому доказательства?
Секретарь мэра весь подался вперед.
– Поймите, Мэллоу, это не блеф. Предварительное расследование уже закончено. Мне достаточно поставить свою подпись под последним документом, и начнется процесс: "Фонд против старшего торговца Мэллоу". Вы передали подданного Термина в руки взбешенной толпы, на смерть и мучения. И для предотвращения грозящего наказания вы имеете теперь всего пять секунд. А если учитывать мое мнение, то я предпочел бы, чтоб вы продолжили изворачиваться. Вы менее опасны в качестве уничтоженного врага, нежели в качестве сомнительного союзника, еще вчера бывшего врагом.
Мэллоу произнес с торжественными интонациями:
– Сатт, поступайте так, как велят вам ваши желания.
– Договорились!
– злобно улыбнулся секретарь мэра.
– Это ведь мэр настаивал на достижении компромисса, а не я. И вы обратили внимание, что я не особенно и старался?..
Хлопнула дверь, и Сатт вышел.
Снова хлопнула дверь, и Мэллоу посмотрел на Анкора Джаэла, появившегося в комнате.
– Вы слышали?
– спросил торговец.
Старый политик опустился прямо на пол.
– Я давно знаком с этой змеей, но никогда раньше не видел ее настолько разъяренной.
– Хорошо. И что вы об этом думаете?
– Я? Послушайте меня, Мэллоу. Внешняя политика диктата с использованием религиозных методов - навязчивая идея Сатта, но мне все же кажется, что конечные намерения его весьма далеко лежат от подлинной духовности. Именно за подобное заявление меня и изгнали из кабинета. Впрочем, вам совершенно ни к чему выслушивать эту историю.
– Действительно ни к чему. И каково же ваше мнение относительно его антидуховных намерений и целей?
Джаэл стал серьезен.
– Он достаточно неглуп. И поэтому не может не видеть несостоятельность нашей религиозной политики, которая за последние семьдесят лет не принесла нам практически ни одной победы. Сатт использует ее в качестве орудия личной выгоды. Продолжим дальше. Любой догмат, базирующийся в основном на эмоциях и вере и используемый против других, опасное оружие для его владельца, и нет никаких гарантий, что оно не обратится против тебя самого. Вот уже более века мы реанимируем ритуалы и мифотворчество, и с каждым годом они становятся все более традиционными, устарелыми и неподвижными. И с определенной точки зрения весь процесс давно вышел из-под нашего контроля.
– А что это за точка зрения?
– требовательно спросил Мэллоу. Продолжайте, продолжайте, мне интересны ваши рассуждения.
– Мэллоу, предположите человека - честолюбивого человека! воспользовавшегося силой религиозности не за нас, а совсем наоборот...
– Вы намекаете на Сатта?
– Да. Я имею в виду именно его. Подумайте, Мэллоу, вдруг он сумеет мобилизовать многие структуры на подвластных планетах в защиту истинной веры - и направит эту силу против Фонда? Много ли у нас шансов выстоять? Он способен встать во главе ортодоксов и ревнителей веры, он возглавит святую борьбу с ересью, которая воплотится, к примеру, лично в вас - и в конце концов Сатт станет королем. Вспомните Хардина! "Хорошее оружие атомный бластер, но он поворачивается в обе стороны."
Мэллоу хлопнул ладонью по бедру.
– Отлично, Джаэл. Вы протаскиваете в Совет мою кандидатуру, и я стану бороться против него.
Джаэл помолчал.
– А если не удастся?
– многозначительно спросил он.
– Что там за миссионер, которого подвергли суду Линча? Я полагаю, все это ложь?..
– Отчего же?
– беззаботно заявил торговец.
– Истинная правда.
Джаэл присвистнул.
– А у Сатта найдутся веские доказательства?
– Я думаю, найдутся, - Мэллоу задумался, и после добавил.
– Хаим Твер с самого начала являлся шпионом Сатта, хотя ни один их них не подозревал, что мне известно об этом. А Хаим Твер лично присутствовал при событии.
– Плохо дело, - покачал головой политик.
– Плохо? Отчего же?! Священник заявился на планету, нарушив все законы самого Термина. И не вызывало сомнений то, что кореллианские власти использовали его в качестве наживки. И не важно - преднамеренно или случайно. Если следовать указаниям здравого смысла, то мне не оставалось иного выбора, кроме как действовать в строгих рамках законности. Так что, привлекая меня к суду, Сатт не добьется ничего. И выставит себя в идиотском виде.
И снова старый политик отрицательно покачал головой.