Основная миссия
Шрифт:
Браун, на оскорбление никак не отреагировал и пожевав губами, задумчиво пробормотал:
– Такое впечатление - вы знаете что-то такое, о чем я еще не догадываюсь. И для выполнения этого "чего-то", вам понадобился весь техсостав ракетного исследовательского центра… Хм, еще вы сказали, что в России были проведены запуски баллистических ракет. Наверняка, не очень успешные запуски так как у вас хоть и хорошая школа, но мало грамотных рабочих. И оборудование сильно устаревшее. Но Советы готовы вкладывать деньги в то, что фюрер называл - "фейерверком-переростком"… даже сейчас, готовы вкладывать…
Слушая бормотание Брауна я постепенно фигел. Вот ведь,
– Что ты там бормочешь?
– Я просто пытаюсь понять, почему исследования считавшиеся малоперспективными в Рейхе, в России вызывают такой интерес…
И тут, увидев совершенно трезвый взгляд Брауна, я понял, что нифига ни от каких мыслей о вечном он и не прятался. Нет, просто человек действительно, заинтересовался возникшим вопросом.
Мда, как- то он слишком быстро очухался от стресса. И это очухивание, может нам вылезти боком. Потому что нет никакой гарантии, что возродившийся к жизни пленный не выкинет какой-нибудь фортель, во время транспортировки до консульства. И тем самым не подведет под монастырь как разведчиков так и дипломатов. И все я виноват -слишком рано с ним по-хорошему говорить начал. Теперь он, во мне видит нормального человека и угрозам, просто не поверит. Значит, надо не угрожать, а действовать!
С трудом удержавшись от начала немедленной обработки "языка" экспресс методом, я, скрипучим голосом, спросил:
– И что, понял?
Браун покачал головой:
– Слишком мало исходной информации, но кое-какие выводы я для себя сделал. Поэтому, господин Петров, я хотел бы поинтересоваться - наш побег никак не повлияет на первоначальные планы советского командования, относительно продолжения работы меня и моих инженеров в СССР?
– И словно бы извиняясь, добавил - Поймите, для нас русский десант, воспринимался как угроза немедленного расстрела, поэтому мы и сбежали. Если бы я знал заранее, чего нас ожидает, то ни о каком побеге и речи бы не было.
Так, так, так… Похоже, "экспресс метод" не понадобится. Похоже - "невеста согласна". Поэтому кашлянув, ответил:
– Нет, не повлияет. В случае вашего согласия работать на Советский Союз, вы будете переправлены к остальным своим бывшим подчиненным.
– Тогда, разрешите вас официально заверить, что я готов к сотрудничеству с русскими властями. Условия этого сотрудничества, как я понял, обговаривать придется не с вами?
– Правильно поняли.
– В таком случае, я и мои люди готовы.
Глянув на замотанные тушки, которые как по команде, начали кивать головами, я усмехнулся:
– Только хочу вас предупредить - не надо по пути делать глупости. Вы для нас конечно ценны, но не настолько чтобы я позволил вам бежать.
– О, понимаю - барон улыбнулся - для вас, как для военного человека, дело чести не допустить побега пленных, представив их своему командованию. И вы, невзирая на всю нашу нужность, просто будете стрелять. Но поверьте, я уже принял решение и никаких глупостей не сделаю. Мне самому, интересно побыстрее встретится с новым работодателем и обсудив условия, приступить к работе!
Как он про условия-то печется! Хотя, человек неглупый и понимает, что ему молочные реки в кисельные берега наливать не станут. Максимум, что для начала дадут - место в шарашке да гарантированный кусок хлеба. Но "Зевс" к этому готов так как понимает, что военнопленному (а он ведь, как ни крути - штурмбанфюрер СС), особых льгот ждать не приходится. Только уверенность в нем тоже чувствуется - наверняка рассчитывает за пару лет себя показать и изменить первоначальный статус.
Правда еще есть вопрос, как Браун поладит с Королевым, который по слухам отличается весьма своеобразным характером. И возможно благодаря этому характеру, в другой реальности, при прочих равных условиях, оставил этого Брауна далеко за флагом. Но их будущие взаимоотношения ко мне никаким боком не относятся. Как-нибудь да споются. А если и не споются, то даже тот факт, что союзникам не достались ни изделия ни инженеры, затормозит их работу в данной области лет на шесть. Так как они просто не понимают, что это за оружие то и чухаться начнут только тогда, когда наши ракеты будут полноценно летать.
Еще надо учесть, что Верховный, зная о случившейся в моем времени холодной войне, тоже понимает всю важность этой программы и всячески будет ее форсировать. И пусть в этой реальности, послевоенной напряженности мы постараемся избежать, но нельзя сбрасывать со счетов всякие случайные повороты…
Так что если враг и появится, он будет четко знать, что у нас есть оружие способное достать его в любой точке Земного шара. И пропагандистский эффект тоже надо учитывать. Эффект не от оружия, а от выхода человека в космос. Уж кто-кто, а Тверитин это обыграет так, что не то что в веках, в тысячелетиях помнить будут!
От приятных мыслей меня отвлек Кныш, который появившись, доложил:
– Товарищ капитан, снизу поднимается шесть человек. Посмотрите, это ваши?
– а потом глянув на так и не пришедшего в себя Ворона и сомлевшего Кота, досадливо крякнул, протянул мне бинокль и добавил - Вы гляньте, а я пока здесь побуду.
Сомнений в том, кто сейчас топает по тропинке у меня не было, но я все-равно, взяв оптику пошел убедится, что это не какие-нибудь нежданные туристы. В принципе бинокль мне оказался вовсе не нужен, так как выйдя к камням я увидел метрах в двухстах, растянувшуюся колонну наших посольских. Возглавлял шествие Иванов, морда которого насыщенно пламенела, хорошо заметная даже на таком расстоянии. Мда, сразу видно кабинетных работников - несколько километров по горам и они дышат так, что аж здесь слышно. А нам ведь еще двоих… отставить - троих на себе выносить нужно. Ну да как-нибудь вытянем: вниз тащить это не вверх топать. Свистнув и помахав рукой, привлекая к себе внимание, я показал куда им подходить, а сам вернулся обратно, объявив Примакову:
– Наши идут. Сейчас ребятам первую помощь окажут и вниз двинем. И еще… Я тут с пленными переговорил и знаешь кем они оказались?
Старшина испуганно глянул на меня:
– Неужели, просто эсэсовцами из охраны?
– Да нет парень. И ваши жертвы и жертвы десантников, которые остались прикрывать ваш отход, считай полностью оправданы. Можно сказать, что вся Гемпфельская операция проводилась из-за этих языков.
Кныш, сначала не понял, а потом потрясенно протянул:
– Вы хотите сказать, что Браун…