Основная миссия
Шрифт:
Макс же, глядя на наши лица рассмеялся и пояснил:
– Я сшутью.
Ну и как на такое реагировать? Поэтому пихнув шутника в бок, я приказал:
– Хорош отдыхать - поехали!
И мы с Лешкой потопали обратно, к своей машине. Проснувшийся Шах, который воспользовался остановкой и окропил придорожные кусты, видя мою странную ухмылку, спросил:
– Чего там?
– А - я махнул рукой - Фауст прикалывается…
Гек, включая передачу, кивнул:
– Он такой, он может! Полгода из себя тормознутого молчуна изображал, а тут как прорвало. Видно до этого неопределенность мужика давила, но после получения звания, Макс вообще в другого человека превратился. И ведь шутит сволочь, прямо как ты - с непроницаемой мордой! Сразу даже не доходит - серьезно он говорит или нет.
– Ну, чего-чего, а юмора у него хватает…
Марат,
– Кстати, про юмор. Вы слыхали как мы с ним к "внутрякам" ездили?
– Нет, а что там?
– Хе!
– Шах наклонившись вперед, чтобы было лучше слышно, начал рассказывать как они со Шмидтом демонстрировали свои свето-звуковые бомбочки нового поколения, парням из полка НКВД. Все было бы ничего, но в момент испытаний кот, который не ожидая подобной подляны, мирно дрых в "эмке" командира полка, понял, что настал внезапный, вселенский амбец. Понял и повел себя соответственно…Народ потом долго удивлялся, как в таком маленьком и симпатичном с виду котике может оказаться настолько много дерьма, чтобы его хватило измазать весь салон. Даже на потолке остались пахучие отпечатки когтистых лап.
А Макс, с самой серьезной мордой посоветовал, на чем свет ругающемуся майору НКВД, вызвать химиков для дегазации машины. Дескать, в противном случае никакие обычные средства тут уже не помогут и амбре останется навсегда. И что самое смешное - командир полка этих химиков вызвал! Они сначала брыкались, но после угроз, все таки приехали со своими колбами и распылителями. Поработали на совесть, и даже запах вывели, только салон приобрел настолько необычный цвет, что опешивший майор увидев получившийся колер так и застыл, не решаясь влезть внутрь. А потом, придя в себя вызвал старшину из хозвзвода и приказал "выкрасить, как было!". Старшина с работой справился, но тут возникла новая проблема - один запах сменился другим и даже с открытыми окнами можно было одуреть от вони сохнущей краски. Говорят машина до сих пор стоит с распахнутыми дверями, а злющий майор, пересел с комфортабельной "эмки" на открытый "виллис".
– Да… - я фыркнул - Хорошо подначили. Хотя полкач - сам виноват. Лучше бы этот эстет, себе изначально канарейку завел… А кстати, хотите по-настоящему фантастическую, но совершенно реальную историю? Мне ее Иван Петрович рассказал, перед тем как в Швейцарию отправить.
– Ну?
Вообще- то, когда нарком поведал о действиях Александра Викторовича Германа, который был сначала офицером разведотдела, а потом командиром партизанской бригады, я опешил -настолько невероятно было то, с какой выдумкой и знанием человеческой психологии действовал этот диверсант. Поначалу даже не очень поверил, но Колычев только усмехнулся и сказал, что все подтверждено документально и что две Золотые Звезды, просто так не дают. Поэтому пришлось поверить и вслух выразить сожаление о том, что я еще не знаком с этим неординарным человеком. Иван Петрович помню тогда выразился в том смысле, что еще не вечер, но вместе нас сводить нельзя, так как если соединить хитроумность Александра и мой авантюризм, то мозга за мозгу зайдет не только у противника…
– Ну, что ты примолк? Чего тебе товарищ нарком рассказывал?
Гек, вопросительно глянул на меня и я начал:
– В начале войны, под Псковом, был организован диверсионный отряд. Солидный отряд - больше сотни человек. Только вот расположился он не вблизи населенных пунктов, а наоборот - в глухих чащобах.
– А чего жрали?
– Вот, в том то и дело, что была налажена авиадоставка. Фрицы конечно засекали наши самолеты и периодически обращались с просьбой к командиру истребительного полка, чтобы он это дело прекратил. До этого летуны просильщиков посылали, так как у них не было необходимой техники, но тут как раз перегоняли специально оборудованные "мессеры", для подразделения ночных перехватчиков, поэтому просьбу удовлетворили. Результатом удовлетворения просьбы, стал сбитый "Дуглас". Партизаны, удрученные потерей, расценили это как неприкрытое хамство и совершили атаку на инфраструктуры аэродрома.
Марат, слушающий историю, усомнился:
– Не может быть, там ведь такая охрана - всех бы положили.
Я поправился:
– Атаковали не сам аэродром, а топливную базу и авиасклады. Командиру полка люфтваффе такие расклады совершенно никуда ни уперлись: за партизан его могли только поругать, а за то что авиаполк не может выполнять фронтовые задачи - выхарили на всю катушку. В общем, в дальнейшем, даже когда через его аэродром перегоняли ночные истребители он, на летающие ночью транспортники, реагировать просто перестал. Дескать - сами со своими проблемами разбирайтесь!
Лешка хохотнул:
– Оно и понятно - кому чужую работу делать захочется, чтобы потом самому по шее получать?
– Именно так. Но, дальше-больше. Партизаны нашли ветку узкоколейки с несколькими паровозиками и вагонами, которая была построена для обеспечения торфоразработок. Разведали и выяснили, что немцы о ней ни сном ни духом, а сама ветка уходит по болотам, аж за линию фронта.
– Вот только не говори, что они к нашим, на поезде в отпуск ездили!
– Не в отпуск, а раненных переправляли и боеприпасы с оружием и продовольствием получали. Только весь прикол не в этом. Основная хохма в том, что железка шла по глухим лесам, но в одном месте проходила по окраине узловой станции…
Шарафутдинов снова удивился:
– Так на станции же гарнизон стоит? Или немцы все ослепли и ничего не замечали?
– Поначалу не замечали, так как каждый раз при проходе партизанского состава, шел обстрел станции. То есть наши отвлекали внимание и, под шумок пускали свой эшелон. Но, в конце концов, фрицы провели параллель между атаками на железнодорожный узел и проскакивающим вдалеке составом, после чего разобрали часть узкоколейки. Наши на эту подляну ответили мощнейшим ударом, с подрывом основных путей, двух мостов, входящих в зону ответственности гарнизона и уничтожением большей части солдат из охраны. А когда партизаны ушли, выяснилось, что узкоколейка ими восстановлена… Итог - комендант узла имел большие потери в личном составе и вдобавок его поимело вышестоящее начальство, за нарушение графика движения. Немцы сделали вывод, а как жить хочется всем, в особенности тыловикам, просто перестали замечать маленький, деликатный паровозик с вагонами, который в общем-то никому не мешает и только изредка, ночами, мелькает на окраине узла. Сделали вывод и дали своеобразные намек партизанам - перенесли колючку ограждения так, что узкоколейка осталась за пределами охраняемой зоны. Те, намек поняли и на пробу запустили поезд, без отвлекающей атаки, а когда он свободно прошел, прекратили нападения на гарнизон.
– Ха!
– Лешка в восторге ударил по рулю ладонью - Классно сработали! То есть выдрессировали немчуру, как Павлов, свою собачку! Кстати, помнишь в Беляковичах, партизаны с немцами тоже краями расходились? Фрицы из гарнизона тогда на лесозаготовки спокойно ходили, зато наши в деревню, за продуктами так же свободно, не опасаясь что патруль прихватит?
– Помню, только закончилось это хреново… Немцы ягдоманду, один хрен вызвали…
– Так это не гарнизонские вызвали, а городские, после того, как партизаны машину с оберстом подорвали.
Марат оживился:
– Вот-вот. И я хочу спросить, а в твоем случае - неужели фрицы егерей не подтянули?
Я, доставая папиросы и прикуривая, ответил:
– Егерей на всех не напасешься, да и район считался тихим и спокойным. Партизаны ведь, те несколько гарнизонов, что стояли возле их базы, практически не трогали, совершая дальние рейды, для проведения диверсий. Ближе действовали только в том случае, если немцы начинали борзеть и приходилось учить их жизни. А когда фрицы уроки понимали, то боевые действия на местах прекращались. Но ты Шах, прав. Местному немецкому начальству подобное не очень нравилось и они таки вызвали спецгруппу из Смоленского абвернебенштелле. Ну, ты их методику знаешь, только Александр оказался хитрее призванных на помощь профессионалов и отряды партизан стали уходить одной дорогой, а возвращаться другой. Да еще и минировали пути следования. Фрицы потеряли таким образом несколько карательных групп. А партизаны, решили добраться до главного спеца, чтобы тот, своим энтузиазмом, больше жизнь никому не портил. И опять выдумку проявили: захватили "языка", сделали якобы ложную заминированную тропу, а пленного провели по притопленной гати. Потом, позволили ему бежать. "Язык" вернулся к своим, обрадовав абверовца до невозможности. Ведь если он там прошел, значит мин на гати нет. Фриц собрал большой отряд и с помпой двинул в лес. Почти рота СС в болото забралась, а наши просто рванули эту дорожку с двух сторон и в общем-то все… Остальное болото доделало, даже без стрельбы обошлось. После этого найти место базирования партизанского отряда немцы больше не пытались.