Основной рубеж
Шрифт:
— Запросто. Насколько я понял, у Кентавра есть разрешение на проход через пограничную зону. Ты же видела. «Хокай» свободно проследовал от Чегета до Евро, и его не остановил ни один патруль.
— И так же легко на Чегет проникли все те, кто сжег нашу заставу… — напомнила Бренда. — Подумать только, еще недавно мы были пограничниками, а теперь собираемся пересечь Рубеж на корабле контрабандистов…
— Будем надеяться, что сумеем вернуться обратно и вместе сойдем в каком-нибудь подходящем порту. Может быть, вернемся на пограничную службу…
— Мне бы не хотелось, Тони, — призналась Бренда.
— Сейчас я тоже не горю желанием, но как только вспомню свой «Невис»… В общем, хочется снова заняться какой-нибудь техникой. Здесь, на судне, я как будто при деле. С Шоколадным Доком мы ладим… Если бы «Хокай» не возил контрабанду, я бы, честное слово, поработал на нем подольше…
От момента посадки «Хокая» на Евро прошло пять дней, когда наконец появился всеми ожидаемый босс.
Он прибыл на частном судне устаревшей конструкции, которое едва не шлепнулось посреди пустыни. После не слишком мягкой посадки босс поднялся на грузовик и исчез в каюте помощника, а «частника» дозаправили, и он улетел обратно.
Поскольку в каюте Корсака был персональный душ и туалет, на людях гость появлялся не часто. Носивший ему обед Парьяно сообщал, что капитан и гость все время обсуждают какие-то маршруты и капитан Слэш называет гостя «мистер Панакис».
Тем временем в экипаже возникло предполетное волнение, и все с нетерпением ждали старта в неизведанное пространство.
Как-то раз Тони сидел в столовой и доедал свой ужин. Неожиданно к нему подсел Солли и с загадочным видом спросил:
— Слышал, новенький?..
— Что?
— В шесть утра стартуем к этой черной дыре…
— Наше дело маленькое — повиноваться, — мудро заметил Тони.
— Так-то оно так, только страшновато мне. — Солли наклонился ближе и добавил шепотом:
— Майерс из ремонтной команды говорил, что там, за этим самым Рубежом, ничего нет. Погибнем не за грош…
— Как это нет, а куда же контрабанду возили? Да и оттуда тоже много чего получали…
— А это еще неизвестно, — не сдавался Солли. — Может, все эти товары доставляли с других миров. Федерация, она, брат, большая… Ты же не был в этой черной дыре, и я не был. Откуда нам знать, что мы оттуда вернемся?.. Майерс из ремонтной команды говорил, что из черной дыры выхода нет…
— Послушай, Солли, но это же не черная дыра. Это Основной Рубеж…
В столовую вошел Шоколадный Док. Увидев Солли, он сокрушенно покачал головой и направился к раздаче. Перекинувшись парой слов с Парьяно, он взял поднос с едой и направился к Тони.
— Солли, вот ты тут развлекаешься, а Гилпин на втором ярусе один с протекшим гальюном мучается, — сообщил Док.
— Все равно скоро всем крышка, — махнул рукой Солли, однако поднялся из-за стола и вышел из столовой.
— Это он тебе про черную дыру рассказывал? — спросил Док.
Тони молча кивнул.
— Он с этой новостью уже всех достал Майерс и сам не рад, что так неудачно над ним пошутил…
68
…Когда пришло время старта, Тони и Шоколадный Док заняли свои места возле делителя мощности. Здесь, в царстве вертящегося железа и горячего масла, взлет судна ощущался совсем по-иному, чем в капитанской рубке.
— Смотри и запоминай — первым раскручивается главный маховик, — объяснял Док, указывая на потолок, где начинал движение огромный бронзовый диск. — Пока скорость его вращения не достигнет определенной величины, мы и с места не сдвинемся.
— А если нужно взлетать быстро? — спросил Тони.
— Зачем нам быстро? Мы не военное судно… — старался перекричать все усиливающийся шум Шоколадный Док. — Это у них все на электронике, но она часто подводит…
Свист набирающего обороты маховика переходил на все более высокие частоты и в конце концов стал неслышен. Когда в капитанской рубке добавили тяги, корпус корабля вздрогнул и завибрировал.
— Чувствуешь тряску? — спросил Док. Гарднер кивнул.
— Сейчас включится делитель, и корабль станет послушен, как верный пес…
Едва Док произнес эти слова, как в прозрачных кожухах начали раскручиваться валы и по ним, словно живые, побежали ползуны.
Рев двигателей усилился, но теперь корпус корабля уже не вибрировал — делитель четко выполнял свои функции.
Обретя устойчивость, «Хокай» оторвался от поверхности и начал набирать высоту. В помещении делителя мелодично запели почувствовавшие нагрузку механизмы. Горячее масло брызгало на стенки кожухов, и они гудели как трубы духового оркестра.
Тони, словно завороженный, смотрел на сложный танец металлических деталей, совершавших свои сложные движения.
— Ну, как тебе эта музыка? — улыбался Док, глядя на выражение лица своего напарника. — Это, парень, настоящая симфония взлета. Там, снаружи, пыль, песок, ветер, а у нас здесь — песня…
Судно поднималось все выше и выше. Когда оно достигло стратосферы, Корсак начал разгонять маршевые двигатели.
— Штурман, курс? — запросил капитан Слэш.
— Взлетный вектор — два, два, восемнадцать. Через семь минут постановка на марш… — отрапортовал Крамер.
— Радар чистый. Показания сверхдальних сканеров расшифровываются, — сообщил Юлиус.
— Какой мягкий у вас взлет, капитан, — похвалил Слэша Панакис, который тоже присутствовал в рубке.
— Механики постарались, — нейтрально ответил капитан Слэш. — Делитель работает как часы…
— Получены результаты сканеров, сэр, — подал голос Юлиус.
— Что там? — спросил Слэш.
— Пока только две группы, по четыре судна в каждой. По всей видимости, это пограничники… Капитан посмотрел в сторону важного гостя:
— Как у нас с пограничниками, мистер Панакис?..
— С пограничниками у нас все хорошо. Скажете добавочный код, и все дела — 67–89–11…