Основные понятия логотерапии
Шрифт:
Я не знал, что ответ на этот мучительный для меня вопрос, уже готов, и что скоро я его получу. Это произошло тогда, когда я, как и остальные, сдал свою одежду, а взамен получил лохмотья какого-то заключенного, отправленного в газовую камеру. Вместо своей объемистой рукописи я обнаружил в кармане вновь приобретенного пальто всего одну страницу, вырванную из еврейского молитвенника, с главной молитвой "Shema Gisrael". Я не мог истолковать эту "случайность" иначе, кроме как чем призыв жить своими мыслями, вместо того, чтобы просто заносить их на бумагу.
Помню, немного позже мне казалось, что я вот-вот умру.
МЕТАКЛИНИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
Все чаще и чаще врач сталкивается с вопросами: Что такое жизнь? Что представляет собой страдание? Действительно, сегодня к психиатру нередко приходят пациенты с человеческими проблемами, а не с невротическими симптомами. Многие из тех, кто обращается к психиатру, в прежнее время пошли бы к пастору, священнику или раввину; но теперь пациенты зачастую не желают оказаться в руках священнослужителей, так что врачу приходится заниматься скорее философскими вопросами, а не эмоциональными конфликтами.
ЛОГОДРАМА
Я хотел бы привести следующий пример. Однажды после попытки самоубийства ко мне в клинику была доставлена мать мальчика, умершего в возрасте одиннадцати лет. Мой сотрудник предложил ей принять участие в терапевтической группе, и случилось так, что я вошел в помещение, где проводился сеанс психодрамы. Эта пациентка рассказывала свою историю. После смерти мальчика она осталась одна с другим, старшим сыном, который стал инвалидом после перенесенного в детстве паралича. Он мог передвигаться только в кресле. Против своей судьбы, однако, восстала его мать. И когда она попыталась совершить самоубийство вместе с ним, именно ее калека-сын воспрепятствовал этому. Он хотел жить! Для него жизнь сохраняла смысл. Почему же она потеряла смысл для его матери? Какой смысл могла иметь для нее ее жизнь? И как мы могли помочь ей осознать этот смысл?
Импровизируя, я включился в дискуссию и обратился к другой женщине из группы. Я спросил, сколько ей лет, и она ответила, что ей тридцать. Я сказал: "Представьте, что вам не тридцать, а восемьдесят, и вы лежите на смертном одре. А теперь окиньте взором всю свою прожитую жизнь, в которой у вас не было детей, но было много финансовых успехов и социального престижа". Затем я попросил ее представить, что она испытывала бы в этой ситуации: "Что вы сами себе сказали о прожитой вами жизни?" Позвольте мне процитировать ее слова по магнитозаписи, сделанной во время этого сеанса.
"О, я вышла замуж за миллионера; у меня была легкая, беззаботная жизнь, и я брала от нее все! Я флиртовала с мужчинами, я дразнила их! Но теперь мне восемьдесят. Своих детей у меня нет. Оглядываясь назад, я, старая женщина, не могу понять, ради чего все это было. Да, должна признаться, что я свою жизнь прожила зря".
Потом я предложил матери больного сына также окинуть взором прожитую ею жизнь. Давайте посмотрим, что она сказала.
"Я хотела иметь детей, и это мое желание сбылось; один мой мальчик умер, а другой оказался бы в приюте, если бы я не взяла всю заботу о нем на себя. Пусть он инвалид и беспомощен,
В этот момент она разрыдалась и в слезах продолжала:
"Что до меня, то я спокойно смотрю на свою жизнь, так как могу сказать, что она была наполнена смыслом, и я очень старалась его осуществить; я сделала все, что могла, я сделала для своего сына все, что было в моих силах. Я не зря прожила свою жизнь!".
Глядя на свою жизнь как бы со смертного ложа, она вдруг осознала ее смысл, который включал в себя в том числе и ее страдание. Благодаря этому ей стало ясно также, что короткая жизнь, как например жизнь ее умершего сына, может быть настолько насыщена радостью и любовью, что содержать в себе больше смысла, чем жизнь, которая тянется восемьдесят лет.
Через некоторое время я продолжил разговор, обращаясь на этот раз ко всей группе. Я спросил, может ли обезьяна, над которой проводятся мучительные опыты, постичь смысл своих страданий? Группа в один голос отвечала, что, разумеется, обезьяна на это неспособна, ибо она со своим ограниченным интеллектом не может проникнуть в человеческий мир, где ее страдание только и может быть осмыслено. Тогда я предложил следующий вопрос: "А как насчет человека? Вы уверены, что человеческий мир служит конечным пунктом развития космоса? Разве нельзя представить, что есть и другое измерение, мир за пределами человеческого мира, мир, в котором вопрос о конечном смысле человеческого страдания находит свое разрешение?"
СВЕРХ-СМЫСЛ
Этот окончательный, предельный смысл с необходимостью превосходит ограниченные интеллектуальные способности человека; в логотерапии мы говорим о нем как о сверх-смысле. От человека требуется не способность смиряться с абсурдом жизни, как утверждают некоторые философы-экзистенциалисты, а умение принимать свою неспособность постичь ее безусловный смысл в рациональных терминах; логос глубже, чем логика.
Психиатр, который не знаком с понятием сверх-смысла, рано или поздно будет озадачен пациентами, подобно тому как я был озадачен своей шестилетней дочкой, которая однажды спросила: "Папа, почему мы называем Боженьку добрым?" На что я сказал: "Несколько недель назад ты болела корью, а потом добрый Боженька послал тебе выздоровление". Однако этот ответ девочку не удовлетворил, и она возразила: "Это так, но не забывай, пожалуйста, что сперва он послал мне корь".
Однако если пациент стоит на твердой почве религиозной веры, нет никаких противопоказаний к использованию терапевтического эффекта его религиозных убеждений, привлечению его духовных ресурсов. С этой целью психиатр может поставить себя на место пациента. Именно так я поступил однажды, когда ко мне обратился раввин из одной восточной страны и рассказал свою историю. Первую жену и пятерых сыновей он потерял в Освенциме, где они были отправлены в газовую камеру; а теперь его вторая жена оказалась бесплодной. Я заметил, что продолжение рода – не единственный способ осуществления смысла жизни, ибо тогда жизнь как таковая потеряла бы смысл, а тому, что само по себе бессмысленно, смысл не может быть возвращен путем простого воспроизводства его до бесконечности. Однако раввин расценивал свое несчастье как ортодоксальный еврей, и приходил в отчаяние оттого, что у него не было собственного сына, который бы мог прочитать за него "Kaddish" [4] после его кончины.