Основные тенденции американской идеи
Шрифт:
Двадцать долларов потрачены в "Мэйси" на книги. Паррингтон, "Основные тенденции американской идеи". Как вписывается Дасти Блейдс в "Основные тенденции американской идеи"?
Десять долларов доктору Фарберу.
– Я не сплю ночами. Можете вы мне помочь?
– Вы пьете кофе?
– Одну чашку за завтраком. И все.
Таблетки, принимать перед отходом ко сну. Десять долларов. Мы выкупаем нашу жизнь из рук врачей.
Если ты женишься, тебе придется снимать квартиру в городе, потому что жить в Бруклине просто глупо. Придется купить мебель, четыре комнаты мебели,
Эндрю встал, открыл дверь стенного шкафа. На полках лежали сценарии, написанные им за четыре последних года. Слова, слова, слова. Миллионы слов. Четырехлетняя работа.
Следующий сценарий. Громилы готовы наброситься на Дасти. Он слышит, как в соседней комнате кричит Бадди...
Сколько лет он будет так работать?
Пылесос все гудел.
Марта - еврейка. Следовательно, придется лгать в некоторых отелях, если они сумеют кудато поехать, и на тебя будут коситься антисемиты, а если наступят трудные времена, понятно, на ком они отольются в первую очередь.
Эндрю вновь сел за стол. Опять сто долларов в Испанию. Барселона пала, республиканцы потянулись к французской границе, над колоннами летали самолеты, и из чувства вины за то, что ты не идешь по пыльной дороге под бомбами, ты дал сто долларов, отдавая себе отчет в том, что для тебя это очень большие деньги, но они ни в коей мере не могут повлиять на развитие событий. Три целых и три десятых "Приключений Дасти Блейдса" убитым и умирающим Испании.
Мир день за днем наваливает на твои плечи все новые и новые нагрузки. Поднимаешь фунт, а выясняется, что несешь тонну. "Женись на мне, - говорит она.
– Женись на мне". Что теперь должен сделать Дасти? Чего он еще не делал? Уже год, пять дней в неделю, Дасти пребывал в руках Флекера, или когото еще, кто по сути Флекер, но носил другую фамилию, и всякий раз ему удавалось выходить сухим из воды. Что он придумает на этот раз?
Пылесос гудел уже в коридоре, под дверью его комнаты.
– Мама!
– проорал он.
– Пожалуйста, выключи эту штуковину!
– Что ты сказал?
– откликнулась мать.
– Ничего.
Он сложил числа. Перерасход составил четыреста двенадцать долларов, а не сто одиннадцать. Впрочем, он мог и ошибиться. Корешки чеков и банковский баланс Эндрю положил в конверт для налоговых деклараций.
– Быстрее, Чарли!
– крикнули на бейсбольном поле.
– Чего ты тянешь?
Эндрю захотелось выйти на поле и поиграть с мальчишками. Он разделся, надел пару старых бутсов, которые лежали у дальней стенки стенного шкафа. Старые брюки едва налезли на него. Жир. Если он не будет поддерживать форму, то раздуется, как воздушный шар. Если он заболеет и ему придется лежать в постели и долго выздоравливать... Может, у Дасти в рукаве спрятан нож... Вроде бы, неплохая идея. Плата за квартиру, еда, учитель музыки, люди в "Саксе", которые продают платья его сестре, девушки, которые раскрашивают жестянки в мастерской его отца, отцовские зубы, врачи, врачи, все живут на слова, которые должны родиться в его
Его мать открыла дверь.
– Звонит Марта.
В бутсах, держа в руке старую, порванную перчатку полевого игрока, Эндрю направился к телефону. Закрыл за собой дверь столовой, тем самым показывая матери, что разговор личный.
– Привет, - поздоровался он.
– Да, - пауза.
– Нет, - пауза.
– Пожалуй, что нет. Прощай. Удачи тебе, Марта.
Он постоял, глядя на телефонный аппарат. Мать вошла, когда он уже двинулся к входной двери.
– Эндрю, я хотела тебя кое о чем попросить.
– О чем?
– Можешь ты выделить мне пятьдесят долларов?
– Господи!
– Это важно. Ты знаешь, я бы не попросила на пустяки. Они для Дороти.
– Зачем ей понадобились деньги?
– Она идет на вечеринку, очень важную для нее вечеринку, там будут большие люди и они, конечно, попросят ее сыграть...
– Приглашения стоят по пятьдесят долларов?
– Эндрю уже вышел на крыльцо, стукнул бутсой по верхней ступеньке, очищая от засохшей грязи.
– Нет, Эндрю, - заискивающе ответила мать.
– Деньги нужны на платье. Она говорит, что обязательно должна пойти в новом платье. Там будет мужчина, который ей нравится.
– Она его не охмурит, в платье или без, - отрезал Эндрю.
– Твоя дочь простушка.
– Я знаю, - мать всплеснула руками.
– Но пусть она сделает все, что в ее силах. Мне ее очень жалко, Эндрю...
– Все идут ко мне!
– внезапно Эндрю сорвался на крик.
– Меня ни на минуту не оставляют в покое! Ни на минуту!
Он уже плакал и отвернулся, чтобы скрыть слезы от матери. Она удивленно посмотрела на него. Покачала головой, обняла.
– Делай только то, что ты хочешь, Эндрю. Не делай ничего такого, чего тебе не хочется.
– Да, - кивнул Эндрю.
– Да. Извини. Я дам тебе деньги. Извини, что накричал на тебя.
– Не давай их мне, если не хочешь, Эндрю, - его мать, похоже, верила в то, что говорила.
Он с горечью рассмеялся.
– Я хочу, мама, хочу.
Она похлопала его по плечу, и он зашагал к бейсбольному полю, оставив ее, в недоумении, на ступеньках крыльца.
На бейсбольном поле светило солнце, дул приятный ветерок, и на час он отвлекся, но двигался медленно. И рука болела в плече, когда он бросал мяч. А мальчишка, который играл на второй базе, называл его "Мистер", чего не было в прошлом году, когда Эндрю исполнилось двадцать четыре.
Перевел с английского Виктор Вебер