Основные труды. Том 2. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства
Шрифт:
8. Как дальше может развиваться ситуация?
Главная задача и проблема российской политической власти на текущей стадии переходного периода – установление механизма устойчивого, регулярного воспроизведения новой общественно-экономической системы, который не позволял бы возвращаться к ситуации актуальной многовариантности. Это задача и проблема завершения переходного периода.
Из-за отсутствия сколько-нибудь мощных общественных сил, противостоящих с демократических позиций закреплению сложившихся порядков и тенденций, проблема завершения переходного периода – это проблема “кто кого” в противостоянии разных групп международного и крупного российского капитала, в интересах которого проводились социально-деградирующие реформы. Приходится констатировать, что из-за массовой социальной деградации населения, сменившей период революционного демократического подъёма 1989–1991 гг., собственно российская линия в этом противостоянии, существенная по мощи, – это линия не на демократический выход
Анализ расстановки и перспектив расстановки социальных сил приводит к выводу о реальном возможных следующих вариантах завершения переходного периода, если расстановка сил принципиально не изменится:
а) периферийный капитализм колониального (полуколониального) типа с выполнением политической властью функций колониальной администрации;
б) фактический распад России, её разделение по “сферам влияния” разных групп международного финансового капитала. Это может произойти и при формальном сохранении России как единого государства, но может приобрести и форму прекращения существования России как геополитической реальности;
в) открытый фашизм, опирающийся на деградировавшую массу населения при поддержке отечественного капитала.
Эти варианты не являются полностью взаимоисключающими. Они могут переплетаться, сочетаться, но с преобладанием того или иного варианта как магистральной линии развития. К примеру, в первом варианте (колониальная зависимость) реально появление минидиктаторов (минигитлеров), если это в каких-либо отношениях будет отвечать интересам реальных хозяев России (международного капитала) или же не будет существенно затрагивать их интересы.
Характер всех реально прогнозируемых вариантов заставляет говорить о ближайшем будущем России не как о выходе из исторического тупика тоталитаризма, а как о видоизменении исторического тупика и о реальной угрозе такого видоизменения исторического тупика, как открытый фашизм без всякой маскировки псевдомарксистской фразой.
Главная проблема современной России – кто может провести или заставит власти провести социально-организационные (институциональные) реформы, способные переломить обозначившиеся, поистине страшные тенденции развития, чтобы вывести российские народы в русло социального прогресса? [102] .
102
См. подробнее: Ракитский Б. В., Ракитская Г.Я. Пространство ответов: кто сделает или кто заставит сделать? – В кн.: Россия в актуальном времени-пространстве /Под ред. Ю.М.Осипова и др. – М.-Волгоград: Изд-во Волгоградского университета, 2000, сс.391–397.
Каждое научно-идеологическое течение по-своему отвечает и на этот вопрос, и на вопрос о том, что считать социальным прогрессом для России.
В современном марксизме все более осознаются сложности формирования субъекта-носителя общественного прогресса не только в странах, попавших в глубокую колею тоталитаризма или колониализма. Осознано, что к концу двадцатого столетия перспектива утраты гуманно ориентированного будущего реальна и для человечества в целом. Преемственность современного марксизма с первоначальным марксизмом лежит на линии, связывающей возможность гуманизации общества с социальной активностью масс. Именно поэтому современные марксисты признают самым важным достижением четвертой русской революции (а возможно, и пока единственным исторически значимым ее достижением, если не считать распада СССР-овской империи) появление в России зачатков гражданского, многосубъектного общества. Получили право на жизнь разные идеологии, разные научные школы, разные общественные и политические организации и движения. В этом – шанс выхода российских народов в демократическое будущее.
Долгое время олицетворением прогресса производства было создание и улучшение машин, их системы.
И до сих пор машина остается основным видом техники. Ее совершенствование было в последние полтора столетия основным способом практического приложения научных знаний. Отсюда и сам термин “научно-технический прогресс”.
Между тем возникновение и развитие машинной техники с самого начала шли рука об руку с кардинальными преобразованиями организационно-экономических отношений производства. Так что прогресс организации с самого начала был непременным компонентом того разностороннего процесса совершенствования производства, который получил отражение в понятии “научно-технический прогресс”. Среди других компонентов было и остается совершенствование технологии. С течением времени, однако, взаимосвязь техники, технологии и организации изменилась, роль технологических сдвигов и переворотов возросла, роль организации стала решающей в повышении эффективности производства.
Сейчас стало более или менее ясным, что нельзя трактовать существо научно-технической революции (НТР) по методу возведения в главную черту или закономерность одного из конкретных направлений возможных или происходящих преобразований в производстве. Равным образом неправомерно искать суть НТР в революционных переменах какой-либо одной из сторон производственного процесса. Требуется иного типа подход, продемонстрированный К.Марксом при осмысливании им первой промышленной революции.
Любопытно, что крупнейший современный авторитет институционалистского направления экономической мысли Дуглас Норт признаёт безусловный приоритет и непревзойденный до сих пор вклад К.Маркса в изучение взаимосвязи научно-технических и институциональных изменений: “Несмотря на то, что по истории технологии и связи технологии с экономическим процессом написано много прекрасной литературы, этот вопрос по существу остался за рамками какого-либо формального корпуса теории. Исключение составляют труды Карла Маркса, который попытался соединить технологические изменения с институциональными изменениями. Разработка Марксом вопроса о связи производительных сил (под которыми он обычно понимал состояние технологии) с производственными отношениями (под которыми он понимал различные аспекты человеческой организации и особенно права собственности) представляла собой пионерные усилия, направленные на соединение пределов и ограничений технологии с пределами и ограничениями человеческой организации [103] .
103
Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. – М.: Фонд экономической книги “Начала" 1997, с.168.
Четвёртая часть всего объема I тома “Капитала” посвящена рассмотрению капиталистической формы повышения производительности общественного труда. Кооперация, разделение труда и мануфактура, машины и крупная промышленность – таковы логические ступени прогресса материально-технической базы. Однако рассматривая их, К.Маркс нигде не абстрагирует логику развития производительных сил от конкретной общественной формы, в которой этот процесс протекает. В результате четвертый отдел I тома “Капитала” являет собой единство истории возникновения и функционирования машинного фабричного производства, индустриального хозяйства и истории возникновения и эксплуатации рабочего класса. В чем же состоит общественно-экономическая сущность промышленной революции? В появлении машин? Нет. В создании фабрики, крупной индустрии? Нет. Ее сущность – в историческом выборе, сделанном обществом под давлением господствующего класса. Машина стала мощным средством эксплуатации, формирования устойчивой социальной структуры капиталистического общества, укрепления господства буржуа и реального подчинения труда капиталу. Не случайно поэтому четвертый отдел I тома “Капитала”, содержащий осмысление первой промышленной революции, носит название “Производство относительной прибавочной стоимости”, что означает: развитие эксплуатации с помощью научно-технического прогресса [104] .
104
Маркс К. Капитал. Т.1 – К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч. Т.23.
На подход К.Маркса к анализу первой промышленной революции опирался В.И.Ленин, настаивая в полемике с народниками на необходимости целостного видения процессов изменения технико-технологических условий производства и изменения общественных отношений."… Преобразование, которое принято называть в экономической науке industrial revolution (промышленная революция)”, представляло “крутое и резкое преобразование всех общественных отношений под влиянием машин (заметьте, именно под влиянием машинной индустрии, а не “капитализма” вообще)… Это была полнейшая “ломка” всех старых, укоренившихся отношений, экономическим базисом которых было мелкое производство” [105] .
105
Ленин В.И. К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и наши отечественные сисмондисты. – Ленин В.И. ПСС. Т. 2, сс. 231, 232.
Обозначенный подход противостоит описательному анализу множества последствий научно-технического прогресса, предвидению и обобщению его материально-технической стороны. Рассмотрение современного научно-технического прогресса под углом зрения Марксова и Ленинского подхода требует чёткого ответа на вопрос: что же главное, сущностное с обществоведческой точки зрения заключено в многообразных формах, проявлениях и следствиях современного НТП и отражающих их понятиях?
Но сначала – о характере самой связи социальных форм общественного воспроизводства с технико-технологическими его особенностями. Такая связь, конечно, существует. Но насколько жесткой она является? И в какой мере технико-технологический облик производства, следовательно, и характер функций работника в производстве зависят от субъективных факторов – от социальных целей, которые преследуют участники общественного воспроизводства?