Основные вопросы международной торговой политики
Шрифт:
Серия:
«Русский тариф»
Серия основана в 2005 г.
Составление и научная редакция серии
к. и. н. М. М. Савченко
Выпуск 8
1-е изд.: Пг.: Кооперация, 1918–1919. В 2-х частях.
2-е изд., доп.: Пг.: Атеней, 1924. В 2-х частях.
3-е изд., доп.: Л.: Прибой, 1929.
4-е изд.: М.; Челябинск: Социум, 2002.
5-е изд.: М.; Челябинск: Социум, 2016.
Электронное издание на основе печатного издания: Основные вопросы международной торговой политики / И. М. Кулишер. – 5-е изд. – Москва; Челябинск: Социум, 2016. – 575 с. – (Русский тариф; вып. 8). – ISBN 978-5-906401-66-3. – Текст: непосредственный.
Портрет И. М. Кулишера на обложке из архива С. М. Виноградова.
Введение
Торговля и торговая политика
Составитель старейшей энциклопедии торговли Савари де Брюслон говорит в своем «Dictionnaire universel du commerce», что под «торговлей» следует разуметь всякого рода мену, куплю, продажу, всякие обороты. Вскоре после этого и Мелон [1] заявляет, что «торговля есть обмен ненужного на необходимое». У Адама Смита читаем: «При всеобщем распространении разделения труда, когда каждый производит собственным трудом лишь незначительное количество нужных ему предметов, всякий человек живет обменом и является как бы купцом, а
1
Melon. Essai politique sur le commerce. 1796.
2
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Кн. I. Гл. IV.
3
Там же. Кн. II. Гл. V.
Эти старые экономисты до крайних пределов расширяют понятие торговли. Приобретает ли кто-либо товары для собственных надобностей, или перевозит людей или товары, или заключает кредитные сделки, принимает в залог землю или учитывает векселя, – все это составляет у них торговлю. Так что торговля совпадает с тем, что мы называем обыкновенно обменом, обращением ценностей; в нее входят все те институты, которые, как денежное обращение, кредит и банки, пути сообщения, страховое дело, облегчают приобретение и сбыт ценностей, устраняют препятствия, стоящие на их пути.
Другие авторы вообще не определяют того, что такое торговля, полагая, очевидно, что это и так известно, ясно всем и каждому. Так поступают Рикардо и его многочисленные последователи, английская классическая школа – они попросту молчат.
Этими двумя путями развитие идет и дальше – либо не давать вовсе определения торговли, либо охватывать ее возможно более широко. К первой группе относятся и американец Селигмен, и итальянец Фонтана-Руссо, и Шарль Жид, и Густав Кон, и многие другие. Во вторую войдут те, кто называют торговлю Industrie de la circulation [4] , Werkzeug zur Ausbildung des Verkehrs [5] . Торговля есть «искусство практики обмена», заявляет Ив Гюйо. «Торговля представляет собой организованный, на основании принципов хозяйственности и целесообразности товарообмен между отдельными членами мирового хозяйства», – читаем у Шера [6] . Дюнуайе [7] называет торговлю «перевозочной индустрией» (industrie voituriere). Возражающий ему Курсель-Сеней [8] указывает на то, что торговля составляет нечто отличное от перевозочной промышленности, нечто вполне самостоятельное; но и у него торговля совпадает с обменом, торговля и обмен – одно и то же.
4
Индустрия обращения (франц.). – Прим. ред.
5
Индустрия для формирования обращения (нем.). – Прим. ред.
6
Sch"ar. Handelsbetriebslehre. 1921.
7
Dunoyer. Liberte du travail. Vol. II.
8
Courcelle-Seneuil. Traite deconomie politique. Vol. I. P. 256.
Рядом с этими двумя направлениями появляется, однако, еще третье, в настоящее время, пожалуй, наиболее распространенное. Зачатки его находим в определении Кодекса Юстиниана: «Купец тот, кто покупает и продает» (mercator qui emere et vendere solet). И дальше в каноническом праве: «Тот, кто приобретает вещь, чтобы, продавая ее в том же виде, без всяких изменений, выручить прибыль, тот является купцом». Отсюда исходит современное определение, что торговля заключается в производимом в виде промысла приобретении товаров с целью их перепродажи, без переработки их. Товары могут подвергаться известным дополнительным операциям – переупаковке, рассортировке, чистке, смешиванию, перемолу, но никаких существенных изменений в них не производится.
Торговля тем самым отграничивается, с одной стороны, от простого обмена для собственного потребления и от случайной купли-продажи, с другой стороны – от перевозочного дела, кредита, страхования и прочих областей обращения ценностей. Но она отмежевывается и от приобретения сырья для сельского хозяйства или промышленности, и от простого сбыта сельскохозяйственных продуктов или промышленных изделий, т. е. переработанных товаров. Но это приводит уже к тому, что она в противоположность упомянутому широкому определению чрезмерно суживается; получается другая крайность. Торговля совпадает с купеческой торговлей, с деятельностью профессиональных торговцев, купеческого класса. Торговля состоит в «совершаемых купцами в виде промысла оборотах» (Ратген). Торговля есть промысел купли и перепродажи товаров, определяют и Рошер [9] , и Колсон [10] , и Клергет [11] , и ряд других авторов [12] .
9
Roscher. Nationaloekonomie des Handels und Gewerbefleisses. 7. Aufl. S. 73.
10
Colson. Cours deconomie politique. Vol. IV. 1903. P. 4.
11
Clerget. Manuel deconomie commerciale. 1909. P. 8.
12
Такое же определение встречается у некоторых русских экономистов: торговля – «промыслообразное занятие покупкой и продажей товаров с целью получения прибыли» (Исаев А. А. Начала политической экономии. 3 изд. С. 507). Торговля – «перепродажа хозяйственных предметов без существенного их изменения, с целью получения барыша» (Туган-Барановский М. И. Основы политической экономии. 2 изд. С. 276).
Переходную ступень между обоими направлениями составляют такие авторы, как, например, Леруа-Болье (Leroy-Beaulieu. Traite theorique et pratique deconomie politique. 1896. Т. III. P. 13). Он называет торговлю «la systematisation de lechange» [систематизация обмена (франц.) – ред.]; но затем прибавляет, что «случайные действия», которые когда-то выполнялись с большими затруднениями всеми членами общества, превращаются в постоянную специальную функцию, переданную некоторым из них и поглощающую целиком или почтя целиком деятельность последних».
С. Н. Наровчатов (Организация торговли и торговых предприятий. 1927. С. 21) определяет торговлю как организацию обмена предметов непосредственного потребления на основе экономической целесообразности. Однако помимо неудачного выражения «предметы непосредственного потребления», которым противополагаются обычно сырье и орудия производства (на самом деле он хочет этим сказать: товары, в отличие от денег), ее всякий обмен (например, для удовлетворения собственных потребностей) есть торговля. А совсем неудачно прибавление «экономической целесообразности». Даже в СССР при плановом хозяйстве существует в известных пределах частная торговля, не организованная, а тем более – на Западе синдикаты и тресты охватывают лишь часть индустрии, сбыт всех остальных промышленных изделий, как и сельскохозяйственных продуктов, вовсе не организован, и ни о какой экономической целесообразности и речи быть не может. Все это лишь дело будущего.
Но на этом остановиться нельзя было – определение было слишком узко. Торговые кодексы, относящие к торговым оборотам и сбыт фабричных изделий, должны были навести на мысль, что рядом с купеческой, «покупной» торговлей существует еще и иная – «фабричная» торговля. В отличие от купца фабрикант продает переработанные товары, но «в фабричных предприятиях мы находим не только производственную, но и коммерческую технику: покупка сырья и сбыт изделий являются настоящими торговыми сделками, в которых комиссионеры, агенты, маклеры и биржа принимают не меньше участия, чем в операциях купцов, занимающихся исключительно торговой деятельностью» (Лексис). К фабричной торговле, по ван дер Боргту [13] , следует присоединить ремесленную, ибо и для большого количества, например, седельных, столярных, гвоздильных мастерских, для таких заведений, как кондитерские, пекарни, мясные, деятельность по сбыту имеет крупное значение; эти ремесленники имеют лавки и без торговли часто вовсе существовать не могут; лишь поскольку ремесло работает на заказ, сбыт ремесленника не входит в понятие торговли.
13
Van der Borght. Handel und Handelspolitik. 3. Aufl. 1922. S. 2–5.
Таким образом, получилось новое определение торговли: всякий сбыт товаров в виде промысла, независимо от того, изготовлены ли они сбывающим лицом (фабричная и ремесленная торговля, к которой надо прибавить и сельскохозяйственную торговлю, например сбыт хлеба земледельцем) или приобретены у третьих лиц (купеческая, посредническая торговля), если только сбыт не производится по предварительному заказу. К нему надо присоединить и закупку товаров производителями – приобретение сырья и оборудования для сельского хозяйства и промышленности, которое совершается на тех же основаниях, как и сбыт их продуктов и изделий. В области купеческой торговли о приобретении товаров нет надобности особо упоминать, так как оно не является самоцелью, а имеет лишь подчиненное значение, товары закупаются для перепродажи. Оба действия составляют две части одного и того же акта. Напротив, в сельском хозяйстве и промышленности каждое из них является самостоятельным, они отделены друг от друга производственным процессом. Все эти операции по закупке и сбыту составляют торговлю в широком смысле; но посреднические операции, купеческая, или «покупная», торговля не исчезает, она не исключена, – понятие торговли в смысле промысла купли товаров с целью перепродажи сохраняется за ней в качестве торговли в узком смысле слова. Последний термин имеет право на существование ввиду специфических целей и интересов купеческого класса, занимающегося куплей и продажей товаров в качестве профессии и тем самым нередко сталкивающегося с интересами производителей. Антагонизм этот нередко доходит до ожесточенной борьбы купеческой торговли с «недобросовестной конкуренцией» в виде непосредственного сбыта, отказывающегося от услуг профессиональной торговли, которой якобы принадлежит монополия сбыта. Но несмотря на все усилия профессиональных купцов, им все же не удается устранить всякую иную форму торговли, и эта непосредственная торговля имеет такое же право называть себя торговлей, как и деятельность купцов.
Чем отличается в самом деле непосредственный сбыт сельскохозяйственных продуктов и промышленных изделий из фабричных складов и амбаров, из поместий и рудников, сбыт за границу через экспортные склады или при помощи коммивояжеров от перепродажи их торговцами? Разве первый имеет меньше значения, чем последняя? Разве фабрикант или заводчик, вывозящий, например, свои изделия в другие страны и имеющий нередко там своих представителей, агентов или комиссионеров, не производит торговых операций, которые и для него не менее существенны, чем производство самих товаров? [14] По временам – во время минувшей войны – «торговля без купцов» принимала прямо грандиозные размеры – посредник был элиминирован; но и в нормальное время нельзя игнорировать ее распространение и ее хозяйственную роль.
14
У нас мы и находим в настоящее время, с одной стороны, статистику всего оборота как торговых, так и промышленных предприятий (торговли в широком смысле), а с другой стороны – отличную от нее статистику торгово-посреднического оборота (торговлю в узком смысле), из которой исключены продажи трестов, фабрик, кустарей, крестьян. Первая составляла, например, в 1926/27 г. 39 575 млн руб., вторая – 28 148 млн руб.
Что функции производителя и торговца в области сбыта, в сущности, одни и те же, это можно усмотреть из Маркса. Часть общественного капитала, говорит Маркс [15] , хотя и состоящая каждый раз из других элементов и сама постоянно меняющаяся, находится в форме товара на рынке и затем превращается в деньги, другая находится в форме денег на рынке и превращается в товар. Часть купли-продажи товаров совершается непосредственно между капиталистами-промышленниками, другая же часть этого находящегося в процессе обращения капитала имеет характер торгового капитала. Именно поскольку функция находящегося в процессе обращения капитала вследствие разделения труда является функцией особой категории капиталистов, товарный капитал становится торговым, или коммерческим, капиталом. Промышленник, получив деньги от торговца и тем самым реализовав ценность своего товара, может теперь, при прочих равных условиях, деньги снова превратить в средства производства, т. е. продолжать процесс воспроизводства. Проданный же им товар находится теперь на рынке в форме товарного капитала. Никаких перемен в нем не произошло, за исключением того, что он изменил своего владельца, перешел из рук производителя в руки торговца. Последний освободил производителя от функции продажи его, которая прежде лежала на производителе. Однако не следует забывать, что операции купца являются не чем иным, как операциями, которые вообще должны быть совершены для превращения товарного капитала производителя в деньги. Теперь эти операции перешли в руки особой группы капиталистов, которые помещают свой денежный капитал в купле-продаже товаров. Капитал торговца принимает форму денежного или товарного капитала, но отнюдь не промышленного, всегда ограничивается сферой обращения. Процесс обращения, совершаемый производителем, сокращается, но зато он продолжается в руках торговца. Если бы производитель вынужден был ждать, пока произведенный им товар действительно перестал бы быть товаром, пока он перешел бы к последнему покупателю, к потребителю, совершаемый им процесс воспроизводства был бы прерван. Или же, для того чтобы не прерывать его, ему пришлось бы ограничить свои операции: меньшую часть капитала превратить в средства производства, большую же хранить в качестве денежного запаса. От этой необходимости его освобождает торговец. Благодаря последнему, исключительно занимающемуся торговыми операциями, не только для производителя товар скорее превращается в деньги, но и товарный капитал сам скорей совершает эту метаморфозу, чем это имело бы место в руках производителя. Кроме того, благодаря такому разделению труда капитал, занятый исключительно куплей-продажей (а сюда относится, кроме денег для закупки товаров, также капитал, помещаемый в форме сооружаемых складов, средств транспорта и т. д.), оказывается меньше, чем он был бы, если бы промышленник вынужден был сам выполнять все торговые операции.
15
Маркс К. Капитал. Т. III. Ч. I. Гл. XVI.