Основы человечности для чайников
Шрифт:
– Боитесь, что они толпой ломанутся на вакантное место и поубивают друг друга?
– Боюсь, что они и меня ненароком затопчут. И Диане тоже достанется, за то, что посмела отвергнуть такого прекрасного жениха.
– Как она только могла?! Да как ее земля носит?! – с наигранным возмущением воскликнула Ксюха.
Тимур, судя по хмурому лицу, шутку не слишком оценил.
С Дианой он встречался давно, чуть ли не с института. Ксюха видела ее несколько раз – красивая девушка. Пожалуй, слишком красивая. Всегда будто только что с подиума или из салона красоты: укладка, макияж, маникюр,
Но сейчас любимый учитель уже был огорчен, причем усилиями этой самой Дианы, и Ксюхино вежливо-нейтральное к ней отношение моментально сменилось на неприязнь. Пока еще легкую. Ксюха даже нашла в себе силы осторожно предположить:
– Может, помиритесь. Всякое бывает…
– Да мы особо и не ссорились. Просто так вышло… У нее свадьба через месяц.
– Как?! – вырвалось у Ксюхи, и в этот раз возмущение было натуральным. – То есть это, конечно, не мое дело, но…
«Это совершенно точно не твое дело», – сказал взгляд Тимура. Сам Тимур ничего не сказал, только вздохнул.
Ксюха вздохнула в ответ, отвернулась и пошла дальше молча.
Молчания хватило надолго, почти до подъезда. До той самой точки, где Ксюха обычно сворачивала к своему дому, а Тимур – на соседнюю улицу. В этом месте тишина вдруг стала особенно плотной, давящей, практически осязаемой, и Ксюха поняла, что если не скажет хотя бы слово, то задохнется под ее гнетом.
Тимур внезапно заговорил первым:
– Хочешь еще что-то спросить? Только не о Диане, умоляю.
– Хорошо. Подкиньте контакты татуировщика, а?
– С ума сошла?
– Нет, абсолютно серьезно спрашиваю.
– Ни за что! Даже не уговаривай!
– Я и не уговариваю. Понимаете, я все уже решила. Все равно пойду и сделаю, и никто меня не остановит. Так ведь лучше, если я пойду к хорошему проверенному мастеру, чем в какой-нибудь подпольный салон, да?
– Лучше, если ты вообще никуда не пойдешь еще года четыре.
– Три.
– Ладно, три.
– Два…
– Ксюш, мы не торгуемся.
– А я и не торгуюсь. Я прошу. По-дружески.
– Я не… – Тимур явно хотел сказать «не твой друг», но осекся.
И правильно сделал, потому что Ксюха на такое и обидеться могла. Хоть и говорят, что на правду не обижаются, и Тимур ей действительно не совсем друг – слишком уж большая разница в возрасте и социальном статусе.
Но он все же осекся.
И Ксюха не обиделась.
– Я твой учитель, – исправился Тимур.
– Я знаю. – Ксюха вздохнула. – Просто очень не хочется идти за татуировкой к каким-нибудь стремным личностям, у которых антисанитария и никаких гарантий. Я же не дура и не хочу, чтобы меня там чем-нибудь заразили или чтобы рисунок потом весь расплылся. Делать – так сразу хорошо, правда же? Или вы не согласны?
– То, что ты сейчас творишь, называется эмоциональным шантажом, и я на него не куплюсь. Не хочешь идти к сомнительным личностям, работающим без лицензии, – не ходи. Терпи до совершеннолетия.
– Если вы мне поможете, я никому не расскажу, что вы с девушкой поругались.
– Это тоже шантаж, причем уже самый обыкновенный. Где ты такого нахваталась?!
– Жизнь научила, – снова вздохнула Ксюха.
И даже не смутилась.
А чего смущаться? Она же все правильно сказала: если Тимур ей поможет, то о его ссоре с Дианой никто не узнает. А если не поможет, все равно никто не узнает. По крайней мере от Ксюхи.
Потому что нельзя недооценивать искусство правильно построенных фраз!
А искусству этому ее, между прочим, Тимур и научил. Точнее, книжки научили, которые он почитать подсовывал. Там вечно то древние мифические твари таким образом отважных героев обманывали, то отважные герои – древних тварей. Ксюха так и не определилась, кем она себя чувствует, тварью или героем. Кажется, ситуация все-таки не слишком героической получилась. Но надо же как-то выход на татуировщиков заиметь.
Тимур со вздохом вытащил телефон, недолго в него потыкал, и мобильник в Ксюхином кармане мелодично звякнул.
– Я тебе скинул телефон и адрес. Скажешь, что ты от меня. Только не говори, что ученица. Просто знакомая, ладно?
– Тимур Игоревич, вы самый лучший! – проникновенно воскликнула Ксюха.
– Я ужасный. Отвратительный. И однажды меня за это уволят. Кстати, на следующий урок с тебя доклад по реформам Столыпина. Вслух, у доски. И про домашку не забывай, буду спрашивать. И тату потом покажешь.
– Обязательно!
Или нет? Или сделать две: какую-нибудь мелочь, какую показывать не стыдно, и вторую – только для себя? Или соврать, что татуировка в таком месте, которое посторонним людям не показывают, а учителям – тем более? И кстати, а где ее действительно делать?
– Ксюш… – отвлек от рассуждений голос Тимура.
– Что?
– Не хотел затрагивать эту тему, но… Честно говоря, меня беспокоит твое поведение в последние дни.
Если бы это сказала бабушка, Ксюха просто отмахнулась бы. Бабушка, или кто угодно из взрослых, или даже кто угодно из учителей. Подумаешь, поведение их беспокоит. Других проблем в жизни нет, что ли?
Но это сказал Тимур, и Ксюха пообещала себе подумать о его словах. Когда-нибудь потом, когда будет время. Потому что в его исполнении это звучало почти как «я беспокоюсь за тебя».
Но сейчас она просто заверила:
– Все будет хорошо!
И нырнула в родной подъезд. За спиной с грохотом захлопнулась дверь.
Глава 6. Исчезновение
Сначала Ксюха заметила в Доме новую дверь.
Нет, сначала она поставила пакет с едой на пол и вытерла о джинсы вспотевшую от волнения ладонь. Во второй ладони был зажат листок с ключом: пока что просто символ, аккуратно выведенный на картонке. Ксюха нашла старую перьевую ручку и заправила ее собственной кровью: показалось, так будет удобнее рисовать, чем кисточкой. В целом получилось неплохо, но потом пришлось долго отмывать перо – кровь густела и засыхала гораздо быстрее чернил.