Основы флирта с обнаженным оборотнем
Шрифт:
– Завтра к тебе, скорее всего, придет патрульный поговорить, - сказал Базз. – Могу присутствовать, если хочешь.
Я благодарно улыбнулась.
– Я позвоню доктору Гордону, чтобы он приехал в клинику осмотреть тебя, - сказал Базз.
– Я в порядке, - запротестовала я. – Всего-то пару ссадин и синяков. Это не повод будить его.
Эви покачала головой:
– Мо.
– Я сказала, что все в порядке, - настаивала я.
Должно быть, что-то в моем голосе убедило Эви, что я близка к срыву. Она вздохнула и убрала с моих глаз волосы:
– Если хочешь,
– Нет, - отказалась я. – Кроме того, ты должна быть с Баззом дома на случай, если нужно почистить зубы или еще что-нибудь.
Смеясь, Базз сделал неприличный жест перевязанной рукой.
– Ну, на утро возьми отгул, - посоветовала она. – Веришь или нет, мы можем управиться с заведением без тебя.
– Нет, не можете, - засмеялась я.
– Ага, ты права, не можем, но в любом случае бери завтра отгул. Мы справимся.
– Просто я хочу, чтобы все было настолько нормальным, насколько можно, - объяснила я. – А это означает погрузиться в рутину. Нельзя из-за этого происшествия бояться салуна. Мне слишком сильно нравится там работать.
Прошел еще час, прежде чем я убедила их уехать. Я заставила себя принять долгий душ, затем нацепила пушистую пижаму и выпила ромашковый чай. Но все равно подскакивала от каждого шороха. Трясущимися руками я пыталась найти книгу, чтобы почитать на ночь. Каждый раз, подходя к окну, вглядывалась в деревья, ожидая увидеть огромную мужскую тень, четко вырисовывающуюся в лунном свете. Часть меня надеялась, что в темноте замерцают сине-зеленые волчьи глаза.
Глава 6
Отстаньте от моего акцента!
Как оказалось, уговорить Эви внести изменения в меню не составило большого труда.
Из чувства вины, что в мою смену на бар напали, или благодаря всемогущей силе шоколадных шахматок, но к моей радости она заинтересовалась новыми идеями. И это дало мне пищу для размышлений помимо «инцидента».
Несмотря на протесты Эви, мы с Баззом решили никому не рассказывать о неприятной стычке в переулке. Мужики перебарщивали с бдительностью, когда их хрупким цветочкам, слабому полу Гранди, грозила опасность. Хотя большая часть этих цветочков могла орудовать бензопилой с хирургической точностью. Тем не менее, Базз не хотел сеять панику.
На вопросы клиентов, откуда у меня на щеке ссадина, я отмахивалась, что споткнулась на крыльце и пропахала головой землю. Когда Абнер и Уолт предложили прийти и починить его, я почувствовала, что купаюсь в заботе, но испытывала легкое чувство вины.
А когда Линнетт спросила меня, что случилось, я ответила, что Леонард Трамбле забыл наше стоп-слово.
Мы с Баззом встретились с рядовым Брентом, сдержанным, невысоким, коренастым, цепким человечком, в кабинете салуна. Рядового Брента больше волновало, остался ли у нас пирог с яблочным повидлом, чем мои показания. Насколько он знал, я не пострадала, так что ничего страшного. Я опознала Джона Тига по фотографии. Когда Базз попытался вручить рядовому снимки моих травм, он вернул конверт обратно.
– В этом нет необходимости, – грубо сказал Брент. – Грузовик Тига нашли в пятидесяти километрах от города. Мы думаем, он потерял управление над тягачом и скатился с насыпи в овраг. Аварии никто не видел, так что пожар полыхал много часов, пока заметили. Мы все еще ждем зубную карту, чтобы опознать тело, но совершенно уверены, что это он. И вы не можете обвинить мертвеца в нападении.
Казалось, весь воздух высосало из комнаты. Я не чувствовала ничего, кроме наплыва облегчения. Нападавший мертв, и я этому рада. Ну, не просто рада. У меня голова шла кругом от дикого восторга, что он мертв и, возможно, порядочно помучился. Черт возьми, что со мной не так? Что за человек будет ликовать, когда другой сгорел в машине? Может, в Гранди я поменялась не в лучшую сторону?
Что произошло с Джоном Тигом? А с волком? Я поняла, что благополучие волка меня волнует гораздо больше.
– На Тиге есть какие-то повреждения, кроме тех, что он мог получить в автокатастрофе? – спросила я.
Брент поднял густые коричневые брови, словно удивляясь, что я знала такие длинные слова. Козел.
– Ну, как вы можете себе представить, раз нам нужны записи дантиста для опознания, то труп обгорел до такой степени, что от него осталось немного. А почему вы спрашиваете?
Базз вставил прежде, чем я успела открыть рот:
– В переулке Мо врезала ему в нос. Думаю, она хотела сказать, что сломанный нос у трупа может облегчить идентификацию.
Я недоумевающе покосилась на Базза. Он поджал губы и многозначительно посмотрел в сторону Брента, счищавшего крошки уже третьего куска пирога с груди. Очевидно, Базз не хотел, чтобы я хоть словом обмолвилась о волке или возможных ранах от когтей на теле Тига. Полагаю из-за того, что сорока восьмичасовая принудительная психиатрическая экспертиза повара чертовски плохо скажется на блюдах быстрого приготовления.
– Что ж, милочка, пара сломанных костей у него была, – снисходительным тоном ответил Брент, передвинув папку по столешнице. – Опрокинутый грузовик и все такое, тяжело найти хоть одну целую кость. Записи дантиста гораздо более надежный метод идентификации трупа. Но вам повезло, что удалось хорошенько ему врезать на его несчастье.
«Простите, он действительно сказал «на его несчастье»?» Базз, кажется, почувствовал мое напряжение по тому, как я сжала кулаки. Он похлопал меня по руке и покачал головой.
– Вы очень везучая девушка. Этот парень колесил по дорогам, его подозревают в ограблениях закусочных. Парочка женщин по его милости в реанимации. Он выбирает одну из официанток после закрытия, подстерегает ее в темном переулке и заставляет провести к сейфу. Затем он… Ну, вы не первая дали ему отпор, но вам первой удалось сбежать.
Я открыла папку и лишилась самообладания при виде обуглившегося черепа, навечно обнажившего зубы в безмолвном крике. Мои веки захлопнулись сами собой. Зрелище было в сто раз хуже всего, что только можно увидеть по телевизору, потому что я видела плоть, покрывавшую эти кости, смотрела в те обдолбанные глаза. Лишь гордость удержала меня в кресле, не дав согнуться над мусорной корзиной Базза и извергнуть в нее блинчики.