Основы личной безопасности

Самойлов Дмитрий

Время послушно затормозилось, секунды стали длинными-длинными, и в течение каждой можно было сделать очень много разных движений, нанести много ударов и видеть всех сразу. Они были неповоротливы, эти обезьяны, они привыкли иметь дело с другой дичью, наверное, они просто не успели сообразить, что ошиблись в выборе, что лучше всего им было бы бежать, но они тоже пытались драться… Максим хватал очередного зверя за нижнюю челюсть, рывком вздёргивал податливую голову и бил ребром ладони по бледной пульсирующей шее и сразу же поворачивался к следующему, хватал, вздёргивал, рубил, и снова хватал, вздёргивал, рубил — в облаке зловонного хищного дыхания, в гулкой тишине пещеры, в жёлтой слезящейся полутьме, — и грязные когти рванули его

за шею и соскользнули, жёлтые клыки глубоко впились в плечо и тоже соскользнули… Рядом уже никого не было, а к выходу из пещеры торопился вожак с дубиной, потому что он, как все вожаки, обладал самой быстрой реакцией и первым понял, что происходит, и Максим мельком пожалел его, как медленна его быстрая реакция — секунды тянулись всё медленнее, и быстроногий вожак едва перебирал ногами, и Максим, проскользнув между секундами, поравнялся с ним и зарубил его на бегу, и сразу остановился… Время вновь обрело нормальное течение, пещера стала аркой, луна — лампочкой, а страна Оз-на-Пандоре снова превратилась в непонятный город на непонятной планете, более непонятной, чем даже Пандора…»

Значение эффективной психологической подготовки, формирующей соответствующий настрой, нельзя недооценивать. Ярким примером этого может служить Фолклендская война [59] . В боях за спорные территории британские солдаты действовали против троекратно превосходившей их по численности аргентинской пехоты, занимавшей укреплённые позиции. Британцы не имели превосходства ни в артиллерии, ни в поддержке с воздуха. Тем не менее они победили, понеся сходные по количеству потери. Независимое исследование, проведённое на основе анализа событий, показало, что одной из основных причин этого явилась специальная психологическая подготовка, которую прошли британские военнослужащие. Зачастую аргентинцы, не выдерживая боевого стресса, сдавались или покидали позиции, не оказывая серьёзного сопротивления. Кроме того, британские солдаты значительно превосходили своего противника по плотности прицельного огня. Установлено, что более 90 % британских солдат стреляли, целясь во вражеских солдат, при этом для аргентинцев этот показатель составил менее 30 % [18].

59

Фолклендская война 1982 года между Великобританией и Аргентиной за контроль над Фолклендскими островами (в Аргентине их называют Мальвинскими).

Быть «хищником», а уж тем более «охотником на хищников», отнюдь не означает презирать или недооценивать свою добычу. Презрение к противнику приводит к самоуверенности, а она — к неосторожности и в итоге к ошибкам, за которые придётся расплачиваться. Амурский тигр, охотясь на медведя, безусловно, представляет, с кем ему придётся иметь дело. Африканский абориген племени масаи, выслеживающий льва, прекрасно понимает, на что способно это животное. Фейрберн и Сайкс акцентировали внимание обучаемых на том, что неразумно предполагать, будто противником будет неподготовленный человек [19].

Необходимо сохранять состояние боевой насторожённости, т. е. быть внимательным как к действиям противника, так и к ситуации в целом. При этом не должно быть сомнений в исходе. Хищник, подбираясь к добыче, знает, что вскоре пообедает. Вполне возможно для этого придётся постараться, однако результат предрешён.

Хищник и охотник, атакуя свою жертву, преследуют конкретную цель, а именно умерщвление добычи. В ситуации самозащиты установка на уничтожение противника в большинстве случаев будет чрезмерной, и, что немаловажно, неправомерной с точки зрения закона. Целесообразно стремиться привести оппонента в состояние, когда он более не представляет угрозы, что, согласитесь, отнюдь не тождественно его убийству.

Настрой «хищника» («охотника») также может быть применён в случае медленно назревающей конфронтации, а также просто в напряжённой конфликтной ситуации. Став «охотником на хищников», вы, оставаясь внешне спокойным и продолжая разговор (добычу нельзя спугнуть!), прикидываете, как вы можете быстро уложить своего оппонента (или оппонентов). При этом надо верить в свою правоту так сильно, как это делают фанатики. В подавляющем большинстве случаев вам не понадобится реализовывать свой план, причём иногда именно благодаря его наличию. Понимание того, что в случае перерастания конфликта в физическую конфронтацию вы сможете выйти победителем, придаёт вам уверенность, которую ощущают общающиеся с вами. Это, в свою очередь, ослабляет их решимость и желание конфликтовать.

В силу воспитания, склада характера, личных убеждений и ряда других причин вхождение в состояние «хищник» и поддержание этого настроя у некоторых людей может вызывать определённый внутренний дискомфорт, вплоть до полного неприятия. Важно помнить, что в самозащите единственной альтернативой состоянию «хищник» является состояние «жертва», которое нельзя считать приемлемым вариантом.

Только не по лицу!

Неправда, будто бы к концу я силы берегу, — Бить человека по лицу я с детства не могу.

Владимир Высоцкий. Про сентиментального боксёра

Практически все тренеры в различных видах спортивных, прикладных и традиционных единоборств хоть раз сталкивались с ситуацией, когда обучаемый заявляет, что не может ударить противника по лицу. Типичным решением является использование специальной экипировки. Партнёр, изображающий нападающего, должен надеть на голову шлем, хорошо закрывающий его лицо.

В истории немало примеров, когда при расстреле казнимого ставили спиной к стрелкам или надевали ему на голову мешок. Такие методы практиковались особенно часто, если для исполнения смертного приговора привлекали обычных солдат, а не специальную расстрельную команду. Смысл этого очевиден — палачам гораздо проще было нажать на курок, не видя лица того, в кого они стреляли.

Если проанализировать ход битв от древнейших времён до Средневековья, можно обнаружить одну закономерность — наибольшие потери проигравшая сторона несла именно в ходе бегства с поля боя. Безусловно, это во многом определялось тем, что бегущий в панике воин не способен защититься от настигающего его сзади противника. Однако свой ощутимый вклад вносил и тот факт, что преследователи не видели лиц своих противников, а только их спины.

Предпосылка всех этих ситуаций очевидна — человек в силу популяциоцентрического инстинкта испытывает затруднение при атаке себе подобного. Почему же именно удар в лицо или сам вид лица вызывает наибольшие затруднения?

Причина в том, что на подсознательном уровне именно лицо отождествляется у людей с понятием личности (заметьте, что в русском языке эти два слова даже являются однокоренными). Думая о ком-то, мы, прежде всего, вспоминаем его или её лицо. Именно поэтому существует такой жанр живописи как портрет, однако никто в здравом уме, изображая конкретного человека, не будет ограничиваться, скажем, картиной его ноги или живота. Да и на паспорт и прочие документы требуется именно фотография лица, а не какой-то другой части тела.

Таким образом, необходимо обратить внимание на два важных с точки зрения самообороны момента.

1. В случае физической агрессии, особенно на фоне сильных эмоций, первый удар с наибольшей вероятностью будет нанесён по лицу.

2. Поворачиваясь к противнику спиной (например, во время бегства), человек не просто становится беззащитным, он полностью развязывает своему врагу руки, значительно ослабляя действие популяциоцентрического инстинкта, тормозящего его агрессию.