Основы социологии. Том 3: Часть 3. Жизнь человечества: толпо-«элитаризм» — историко-политическая реальность и перспективы (Книга 2)
Шрифт:
«Евангелие от Никодима» — апокриф, не принятый церквями в библейский канон и дошедший до нас в редакции, датируемой не ранее, чем концом IV в. В нём обстоятельно описывается рассмотрение дела у римского прокуратора. Его авторы приводят диалог представителей синедриона и римского прокуратора.
Прокуратор, услышав, что Иисус обвиняется в хуле на Бога, выслушав объяснение Иисуса:«Моисей и пророки писали об этом страдании и воскресении Моём»,— дважды предлагает иудеям:«Если эти слова хула, возьмите Его и по закону вашему судите».После первого римского предложения судить по их закону, иудеи объясняют Пилату:«Того, кто хулит Бога, побивают камнями», —но намёк не принят, и вторичный отказ римской власти принять дело о «богохульстве» к рассмотрению, приводит к тому, что кто-то из иудеев проболтался:«Мы хотим распять Его на кресте»(«Евангелие от Никодима» цитировано по сборнику «Апокрифы древних христиан». СПб, «Общество Ведической культуры»,1994 г., с. 50).
Дошли ли эти слова из каких-то текстов на основе воспоминаний очевидцев, либо же они — позднейший плод умозрительной реконструкции прошлой исторической реальности авторами «Евангелия от Никодима», но они говорят, что, несмотря ни на какое промывание мозгов, у многих людей на протяжении последних двух тысячелетий было ясное ощущение злоумышленного втягивания Рима в дело, в которомнадиудейская оккультная верхушка исходила из некой, ей известной целесообразности, соответственно которой побитие Иисуса камнями было для неё просто неприемлемо.
Так или иначе, историческая правда (или ощущение истинной подоплёки дела, но без её понимания) в «Евангелии от Никодима» выражена, и она не сгинула в веках: хозяева и заправилы синедриона желалиопределённо распятияи подстрекали толпу требовать от представителя Рима распятия Иисуса. Забить камнями в обстановке политической нестабильности тех лет иудейская сторона могла кого угодно, не опасаясь римских репрессий, что видно из канонических текстов Нового завета: неоднократные посягательства на то, чтобы забить камнями Христа (Иоанн, 7:32; 8:59; 10:31), предложение Христу дать санкцию на побитие камнями женщины, взятой в прелюбодеянии (Иоанн, гл. 8), побитие камнями христианского первомученика Стефана (Деяния апостолов, 7:54 — 60) в присутствии будущего апостола Павла (при этом возбуждённая толпа выволокла Стефана из города через ворота, при которых всегда была стража) — всё это не беспокоило римскую оккупационную власть. Но такая казнь гарантировано сорвала бы осуществление сценария по обузданию Мессии и преобразованию Христа в Антихриста, искусственным созданием вокруг него специфических обстоятельств и возможно применением в отношении него какой-то из уже существовавших в те времена технологии зомбирования.
Отсюда и возникло изменение состава преступления в обвинении Христа перед Пилатом. Обвинение в «богохульстве» снято и выдвигается новое: «Царь Иудейский» — обвинение в посягательстве на разрушение территориальной целостности Римской империи и подрыв её государственности, автоматически вовлекавшее Рим в сценарий закулисной глобальной политики, далеко выходившей (и выходящей поныне) за пределы представлений большинства.
Косвенный признак наличия некоего скрытого сценария и хорошо налаженной системы его осуществления в отношении Христа нашёл своё выражение и в Библии. Но чтобы его увидеть, — надо быть внимательным к Жизни; ощущать внутрисоциальное управление,не согласное с совестью,в глобальном историческом процессе; знать литературу, порождённую масонской системой «publicrelations» («пиаром» — субкультурой «связей с общественностью»). Тогда в библейских сообщениях откроется странность: как только где-либо в Библии заходит речь о жречестве Египта или священнической верхушке Иудеи, то все их участники предстают как самостоятельные в своих действиях лица — члены «гражданского общества», в то время как все они в действительности — члены корпораций, действуют в русле объединяющей их социальной доктрины и связаны жесточайшей партийной дисциплиной иерархической системы посвящений (в том числе и тайных). В силу этого обстоятельства между ними не возникают противоречия, а то, что воспринимается сторонними наблюдателями в качестве противоречий и разногласий, — представляет собой либо разные ветви одного и того же процесса, либо маскирует что-то ещё в их действиях, что остаётся в умолчаниях.
Сказанное касается и синедриона, возглавляемого Каиафой, который осудил Христа. В данном случае Библия выпячивает на показ патологическую ненависть священнической верхушки к Христу. Да, была искренняя тупая и недалёкая ненависть ко Христу вследствие обеспокоенности за судьбу традиции и её приверженцев. Но это был процесс, предназначенный для демонстрации публике, который должен был сокрыть куда более изощрённый и далеко идущий сценарий вынесенной в толпу храмовой мистерии «убийства — воскресения бога».
Если бы эту имитацию «убийства — воскресения бога» удалось осуществить, то Христос, даже сохрани он психическое здоровье и не превратись в зомби,оказался бы помимо своей воли запятнанным ложью организаторов этой инсценировки. И это, — как казалось разработчикам сценария, — открывало бы возможности к шантажу его и употреблению его личности и его авторитета в своих целях. Окажись он повязанным с «мировой закулисой» невольным соучастием во лжи имитации казни и последующего своего якобы воскресения, Христос должен был бы служить вождём в походе «мировой закулисы» за установление безраздельного мирового господства в соответствии с доктриной «Второзакония-Исаии» — библейским проектом порабощения человечества от имени Бога (см. раздел 8.4 — том 2 настоящего курса)[478].
Разработчики этого сценария прекрасно знали, что мировоззрение толпы исключает возможность оправдаться в невольном соучастии в чём-либо[479]. Кроме того, в случае попыток оправдаться в такого рода невольном соучастии, обнажилось бы бессилие Христа-Мессии противостоять этому сценарию, что обесценило бы в глазах толпы и самого Иисуса, и ранее явленную людям Христом Правду-Истину, посеяло бы веру в бессилие Бога[480]или в Его безучастность к происходящему на Земле (именно так многим видится сюжет «Мастера и Маргариты»); либо посеяло бы веру в то, что легитимные иерархии в обществе полномочно осуществляют Божий Промысел, а не действуют в пределах границ Божиего попущения, служа демонической «мировой закулисе»[481].
Сценарий был запущен в действие. Христос был взят под стражу, осуждён и предан на казнь. Все воочию видели, что казнь свершилась, и сын человеческий умер на кресте. Он был погребён в специально предназначенной для него пещере-склепе, но… когда наступило утро, выяснилось, что тела в склепе нет, «воскресать» — некому; быть вождём-богочеловеком и царём-Антихристом — некому. Для посвящённых обнажился крах сценария, возникла необходимость, делать умное лицо, оказавшись в дураках… Все забегали, засуетились.
Соответственно открывшейся крайне малочисленной группе особо доверенных «товарищей» Правде-Истине пришлось на скорую руку, в темпе самопроизвольного развития ситуации, лепить миф о воскресении и вознесении Христа, подкрепляя его чередой экстрасенсорных и эгрегориальных наваждений «явлений воскресшего Христа» среди опекаемых его учеников.
И надо признать, что этот миф, став культовым мифом глобального действия, на многие века сокрыл правду о том, как Христа намеревались пленить созданными вокруг него обстоятельствами, запятнать невольным соучастием во лжи, дабы обратить его в царя-Антихриста, а возможно и в управляемого биоробота-зомби. Но культовый миф исторически реального христианства только повторяет в своих основных чертах культовый миф Кумранской общины, в которой разрабатывалось будущее вероучение о казни и предстоящем втором пришествии «учителя справедливости», убитого злобным «жрецом»[482].
Поскольку ученики веровали в Писание, в пророчества Исаии, аБогу, который есть, непосредственно по совести они не веровали[483], то они становились жертвами наваждений и искренне — по вере своей, обусловленной их нравственными мерилами, — свидетельствовали о наваждениях.
Самое яркое и сильное, наиболее тягостное и значимое по своим последствиям наваждение пережил Савл — истовый гонитель первохристиан — по дороге в Дамаск:
«1. Савл же, ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришёл к первосвященнику 2. и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдёт последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. 3. Когда же он шёл и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. 4. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? 5. Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. 6. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. 7. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. 8. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. 9. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.