Основы социологии. Том 3: Часть 3. Жизнь человечества: толпо-«элитаризм» — историко-политическая реальность и перспективы (Книга 2)
Шрифт:
Что касается неработоспособности рецептов, направленных на становление фашизма, то и ладно; а вот неадекватность и недееспособность антифашистов — в большинстве случаев является фактором, способствующим успеху фашизации общества, чему стали примерами обстоятельства захвата государственной власти в Германии кукловодами Гитлера и в СССР — кукловодами клики Ельцина[345].
Но чтобы понять, что в действительности происходит в процессе фашизации общества иможет ли быть она осуществлена НЕЗАМЕТНО (без пугающе громких эффектов) как продолжительный процессвне «одномоментных» сценариев,и как такая фашизация может быть осуществлена практически,надо обратить внимание на ряд обстоятельств и соотнести их с исторически сложившейся конкретикой того или иного общества, чем себя борцы с фашизмом — с реальным либо мнимым — обычно не утруждают.
11.2.3. Справедливость либо несправедливость?
Во-первых, и фашисты, иантифашисты(многие из которых тоже являются фашистами, но приверженными фашизму иных идейных толков)в своём большинстве апеллируют к чувству справедливости людей. Но при этом ни те, ни другие не понимают предопределённых Свыше целей общественно-исторического развития и его движущих сил и алгоритмики.
Историческая практика показывает, что:
· хотя несправедливость может быть успешно пресечена силой — как в масштабе межличностных взаимоотношений, так и в масштабах государственных[346]и глобальных[347];
· однако силой невозможно насадить безраздельное неискоренимое господство справедливости[348].
Причина такого соотношения применения силы и результата в том, чтонесправедливость порождают сами же люди, не состоявшиеся в качестве человеков (носителей человечного типа строя психики),а таких в толпо-«элитарных» обществах — подавляющее большинство, вследствие чего сила, изначально направленная против несправедливости, подавив или искоренив прежнюю несправедливость, сама становится служанкой несправедливости — либо новой, либо прежней, но сменившей маску[349].
Но можно попытаться насадить силой и несправедливость. Однако и для её закрепления в качестве нормы существования общества в преемственности поколений требуется изменение нравственности и психологии, доминирующих в обществе, чтобы прежняя нравственность и психология остались в прошлом, а новые, став основой культуры, воспроизводили несправедливость в преемственности поколений в «автоматическом режиме».
Во-вторых:
· осправедливости объективно-идеальнойкак о предопределённой Свыше норме бытия человечества,
· и осправедливости историко-политическойкак о движении общества в его историческом развитии от его фактического бытия к воплощению в жизнь этой нормы,
— фашисты не говорят и избегают изучения этого вопроса в конкретных исторически сложившихся обстоятельствах.
Но то же самое касается и подавляющего большинства реальных и мнимых антифашистов, вследствие чего антифашисты, реальные и мнимые, становятся катализатором фашизации общества и становления фашизма.
Также необходимо отметить, что справедливость историко-политическая — всегда конкретна и связана с общим контекстом историко-политических обстоятельств, уже сложившихся, и тенденций к тем или иным изменениям. Поэтому то, что справедливо в одном историко-политическом контексте, — несправедливо в конкретике обстоятельств другого контекста; а то, что было справедливым на более ранних этапах общественно-исторического развития, становится историко-политически несправедливым с течением времени именно в силу объективной предопределённости Свыше алгоритмики общественного развития. Т.е.справедливость историко-политическаяпреходяща и может становиться несправедливостью в течение более или менее продолжительного времени.
Как результат отсутствия понимания первого и второго — силовое становление фашизма и поддержание фашистского режима, — с одной стороны, и с другой стороны — силовое подавление становления фашизма или ниспровержение исторически сложившегося фашизма — становятся неразличимыми. И потому Л.Д. Бронштейн (Троцкий) видится одним как наивный бескомпромиссный идеалист и романтик мировой социалистической революции, имеющей целью освобождение человечества от гнёта капитала[350], а И.В. Сталин и А. Гитлер — как тираны, фашисты-антикоммунисты, между которыми нет принципиальной разницы; с точки зрения других, все трое названных — фашисты-тираны, а Николай II— жертва, страстотерпец и великомученик «Христа ради», но никак не последний глава фашистского режима[351], становление которого в России имело место в началеXVIIвека в ходе смуты, организованной кланами «истинных Рюриковичей» и их кукловодами с целью ликвидации династии потомков Ивана Грозного и пришедшей ей на смену династии Годуновых, легитимность которых на престолеистинные «Рюриковичи» — Рабиновичи-Малковичи[352]и их хозяева — признать не могли[353].
Это — прямое следствиекультово-бессовестногонепонимания людьмисправедливости объективно-идеальной,исправедливости историко-политической.
11.2.4. «Ползучая» фашизация
Но если понимать суть фашизма, цели фашизации общества так, как они определены в разделах 8.7. и 11.2.1 настоящего курса; иметь адекватные эпохе представления о справедливости объективно-идеальной и справедливости историко-политической, — то становится ясно, что фашизация общества вовсе не обязательно может осуществляться силовыми методами на основе какого-нибудь «одномоментного» сценария.
Дело в том, что, хотя все знания и навыки — приданое к типу строя психики, но при этом есть определённая обусловленность круга интересов индивида типом строя его психики. Вследствие этого знания и навыки опосредованно — через круг интересов — также обусловлены типами строя психики, при которых индивид осваивал эти знания и навыки. И результаты деятельности, в свою очередь, будучи выражением и следствием знаний и навыков, тоже обусловлены типами строя психики, при которых эта деятельность осуществлялась.[354]
Эти утверждения следует понимать в смысле обусловленности статистик интересов, знаний и навыков — статистикой распределения населения по типам строя психики, а не в смысле жёсткой однозначной причинно-следственной связи в психике того или иного конкретного индивида: в пределах личностной психики могут быть некоторые вариации, которые не уничтожают этой социальной статистической закономерности, но благодаря которым каждый индивид вносит свой вклад в формирование соответствующих статистик.