Основы женского шарма
Шрифт:
Лукин меня полюбил. Не знаю как, не знаю когда, но полюбил. Наверное, еще когда я только начала работать на него, а он выступал в качестве Себастьяна Перейры, торговца черным деревом (в смысле, стажерами), началось его большое и светлое чувство. Оно проявлялось поначалу в его полнейшем доверии ко мне. То есть практически все, что только могло делаться без его участия, он передавал мне. А потом, когда он попривык, начал очень положительно относиться к моему почтению и уважению его опыта и знаний. Любил он со мной поговорить в свободные часы.
– Ольга,
– Конечно, Саша, расскажите, – по-пионерски отвечала я, отсматривая столбцы газетных объявлений.
– Да хоть вот, в их отделении на Королева ввели новую услугу.
– Какую?
– Страхование сделки.
– В смысле? Они страхуют?
– Ну типа того. В общем, ты получаешь красивую бумажку с кучей печатей и штампов. Тебе говорят, что твоя квартира юридически не просто чиста, она стерильна!
– Ну и что, все счастливы?
– Даже больше. Они обещают тебе, что в течение десяти лет после заключения сделки ты под защитой их сети.
– Круто. То есть, если квартира пропадет, они вернут деньги?
– А вот тут начинается самое интересное. Когда агенты об этой услуге рассказывают, получается примерно так. Тем более что за такую дополнительную гарантию с бумажкой они берут две или три тысячи долларов.
– Не кисло.
– Вот именно. А я попросил у тех, кто мне про это рассказал, показать этот пресловутый сертификат.
– И что? Все вранье?
– Не совсем. Но денег никаких они, конечно, не вернут. И страховкой этот документ никак назвать нельзя.
– Почему? – Разговоры подобного рода всегда меня интересовали, так как можно было потом, при случае, тоже блеснуть эрудицией. И я развешивала уши, преданно смотрела в глаза Лукина, в его голубенькие глаза на пухлом лице. От этого он распалялся и вещал, вещал, вещал…
– Ну догадайся?
– Нет страховой суммы?
– Не-а.
– А что?
– Да они вообще не имеют права выдавать страховку! Страховать имеют право только страховые компании, а они – агентство! В этом-то и вся наколка! – смеялся Саша.
– А может, они из своих капиталов платят?
– Ну ты даешь, наивная. Ты не знаешь, как регистрируются все эти ЗАО и ООО? Да там уставный капитал – пять-десять тысяч деревянных у.е. И чем они должны платить, когда все остальное – черный нал?
– А зачем вообще тогда этот сертификат? – не понимала я.
– А он красивый, и там много красивых слов, типа: «Будем защищать ваши интересы в судебных инстанциях», или «предоставим помощь профессионального юриста». По сути, это единственное, что обещают эти бумажки. Вот теперь посчитай. Комиссия агентства увеличивается на две-три тысячи, а риск наступления последствий не очень велик. Верно?
– Точно. Все-таки как-никак квартиры везде проверяют на чистоту.
– Да, но только везде совершенно одинаково. И тем более, что неизвестно, не развалится ли то самое ООО или ЗАО к моменту появления претензий.
– Слушай, так, наверное, проще эти деньги
– Наверное. А еще лучше, покупать наименее рискованную квартиру. А то захотят купить дешевую хатку с паленым наследством, да еще и по доверенности. Им бы надо было сказать честно – бегите, ребята. Но эти страхерители им говорят – о'кей, доплатите нам, и мы возьмем все риски на себя. И все счастливы.
– Надо же, как тебя это задевает. Ты никогда не страдал от избытка сочувствия к клиентам, – поддела я его.
– Не в этом дело. Клиенты – все бараны, в основном. И наша задача – взять все, до чего только сможем дотянуться.
– Тогда эта схема тебе должна понравиться.
– А она мне и нравится. Мне только не нравится, что это делается не у нас. Почему это они должны рубить комиссию на ровном месте? Чем мы хуже?
– Ну ты-то при своем интересе чего дергаешься?
– Да, я умею отследить свое. Тебя подвезти? – Подобное страстное внимание к его историям не оставалось безответным.
А с тех пор, как его назначили начальником нашего отдела, он стал периодически подвозить меня домой, так как жил недалеко, в новеньком доме около «Свиблово». Правда, подвозы до дому на «Мерседесе» случались нечасто. Но однажды, каюсь, все кончилось вполне закономерно. Лукин меня полюбил. Не то чтобы страстно, не то чтобы всей душой, а как-то так, по-простому. Как можно полюбить мать двух малолетних детей с кучей долгов. Безо всяких серьезных намерений, короче.
Мы ехали с ним на просмотр квартиры его знакомого, который на период продажи отдал Лукину ключики. Это все от лени. Большая, дорогая квартира в центре города. Дом прямо нависает над метро «Белорусская». И как-то по-солидному сер и монолитен. Отличной совминовской застройки, предназначенной для руководящих работников выше средней руки.
В общем, от избытка чувств Саша Лукин решил оказать мне честь и поручил фактическую реализацию мне. И повез показывать хату. Показать товар лицом. И предприимчиво прихватил с собой бутылочку мартини литрового розлива и немудреную ореховую закусь. Все это я выяснила, когда оказалась с ним один на один в полумраке огромной цековской квартиры, пустой, сияющей идеально ровными, крашенными в белый цвет стенами. Прохаживаясь по безликим, ожидающим хозяина бесконечным комнатам, я оценила мягкость ворса ковролина. В окнах переливалась и сияла помесь автомобильной пробки, перемигивающейся огнями стоп-фар, и яркой иллюминации Белорусского вокзала. Этаж восьмой, так что вид открывался прекрасный. А рядом, нежный и ласковый, бродил Лукин, опутывая меня своими историями. И я не устояла. Еще раз каюсь, но я не отказалась от мартини. А что? Роскошный мужик с машиной и квартирой. Не самые плохие манеры, и потом, у нас так много общих интересов. Подумаешь, не люблю?! А если еще тяпнуть? А если тяпнуть, прямо сидя на этом вот роскошном подоконнике? И вот так, мало-помалу, я оказалась на ковролине. Оказалось, что для голого и елозящего туда-сюда тела он вовсе не такой мягкий.