Особая миссия
Шрифт:
Между прочим, Игорек был классным аналитиком, самородком, можно сказать. И бывали такие случаи – там, где я, например, чувствовала – он знал. Он с детства обожал детективы, от словосочетания «дедуктивный метод» – просто тащился, и если бы не нашел применения своим способностям и склонностям в работе спасателя, обязательно открыл бы частное сыскное агентство…
У него кличек было много. Можно было, например, называть его фамилией любого из сыщиков – героев известных детективных романов, и он при этом отлично понимал, что обращаешься ты к нему, а не к кому-нибудь другому. Даже если произносишь эти фамилии с иронией… Без иронии,
Но так или иначе – он остался старшим лейтенантом в компании двух капитанов и майора. И потому – злился. Не на нас, скорее – на жизнь…
А в общем-то, я видела, что все нервничают, и знала причину этого. В Булгаков мы летели не на прогулку и не на экскурсию… Хм, «на экскурсию»… Как мне в голову-то такое пришло? Слишком уж Булгаков невзрачный городишко, ничего в нем особенно интересного, хотя и центр губернии. Жителей в нем что-то около миллиона…
Час назад майор Воротников получил приказ срочно прибыть со своей группой в район местонахождения железнодорожного моста через Волгу, расположенного в городе Булгакове… Причина вызова – «техногенная катастрофа первой категории сложности». Что конкретно – не сообщалось. По радио и телевидению никаких сообщений о катастрофе в Булгакове пока не было.
Мы пытались строить предположения, но среди спасателей как-то не принято фантазировать на эту тему – считается, что можно «накаркать». «Не провоцируй беду своей болтовней» – это один из законов неписаного Кодекса Первых Спасателей.
Я видела, как Кавээн нервно скреб пальцами свои вечно небритые щеки, Григорий Абрамович растерянно тер лысину, а Игорек время от времени вставлял ни к селу ни к городу: «…Что и требовалось подсказать!»
На меня тоже действовала атмосфера общего нервного ожидания неизвестности, и я, собственно, сама вылезла с предложением придумать мне кличку – чтобы отвлечь мужиков на себя, занять их мозги своей персоной… Ненаправленная психическая энергия – вещь не слишком полезная для дела. А оно предстояло скорее всего серьезное.
Лёту до Булгакова всего час, включая сюда же и время на маневрирование по рулевым дорожкам. Чем мне нравится МЧС, так это четкой работой с транспортом. Наш спецрейс был отправлен ровно через полторы минуты после того, как мы погрузились в министерский «Як-42». Никаких получасовых предполетных пауз, никакого ожидания в накопителе, никаких долгих разъездов по маневровым дорожкам. Через полторы минуты мы были в воздухе.
Мы расположились в маленьком салоне, первом от рубки пилотов. В нем работает оперативный штаб, когда этот самолет берет на борт министра с его свитой. Уютный такой салончик, на шесть мест, со столом, на котором обычно лежит карта местности, где произошла катастрофа. Правда, карту меняют не слишком часто – только когда на борт поднимается наш министр.
Вот и сейчас на столе красовалась подробнейшая, можно сказать – детальная, карта центральной части Камчатки. Я бы даже сказала – не карта – план местности, на котором обозначено все, что находится на поверхности Земли. Вплоть до деревянных туалетов во дворах сельских домов, отдельно лежащих крупных каменных глыб, не говоря уже об отдельно стоящих деревьях… Все ясно – последний раз Министр летел на этом самолете на ликвидацию крупных лесных пожаров, которые, несмотря на все усилия и старания наших служб, пожарников, военных и местного населения, потушить так и не удалось. Сами погасли в конце сентября, когда зарядили дожди… Не смогли люди – природа сама справилась с бедой…
Дальше располагались еще два салона, мест на пятьдесят каждый, сейчас в них летели вместе с нами в Булгаков семьдесят волонтеров из полка гражданской обороны, тоже входящего в структуру МЧС. Уже судя по тому, что в одном только Тарасове за час собрали столько народа, можно было заключить, что произошло в Булгакове что-то серьезное… Волонтеры, как и мы, ничего толком не знали. До нас доносилось сдержанное гудение голосов из соседнего салона. То же обсуждал народ – куда летит и что делать там придется… Но не очень сильно шумели, пьяных не было.
Этим спецрейсом я летаю последние лет пять регулярно. Примерно раз в месяц. Работа такая – экстремальный психолог второй категории.
Профессия, надо сказать, у меня очень редкая – психолог-консультант оперативной федеральной спецгруппы спасателей. Федеральная группа – это такая сборная команда, которую посылают обычно как сборные команды спортсменов за рубеж. На наиболее крупные катастрофы. Она входит в международную спасательскую структуру ООН. В составе такой группы я побывала, пока писала свою диссертацию, и во Франции, и в Индонезии, и в Африке, и в Эфиопии – в общем, в разных местах планеты, где требовалось участие специалиста по экстремальной психологии.
Но, кроме этого, я вхожу и в местную, региональную команду спасателей, которая состоит из групп, подобной нашей, тарасовской – по четыре-пять человек классных специалистов в офицерском звании. Но часто нас всей группой вызывают не как специалистов, а как спасателей широкого профиля, когда нужны просто лишние руки, чтобы срочно спасать людей. Скорее всего, так оно случилось и на этот раз… К сожалению, как и остальные, я могла только гадать: что же произошло там, в Булгакове.
В пассажирский салон выглянул радист и жестом позвал нашего начальника к себе в рубку. Мы примолкли в ожидании новостей. Наверняка – какое-то сообщение, касающееся нас. Какое-нибудь уточнение приказа, точная формулировка задачи, информация о катастрофе, наконец.
Едва Григорий Абрамович появился вновь в салоне, три пары глаз уставились на него в напряженном ожидании. Я видела, что лысина у нашего начальника вспотела… Дела, значит, серьезные.
– Ну! – не выдержал Игорек. – Что там?
Григорий Абрамович достал носовой платок и принялся протирать и без того блестящую лысину. Этот жест у него был традиционным и означал, что начальник наш сильно нервничает…
– Речной теплоход…
– Что? Затонул?..
– То-то и удивительно, что – нет!
– Григорий Абрамович! – поспешила я вмешаться со своей помощью. – Расскажите по порядку. Зачем радист вас туда вызывал?
– Новости по «Русскому радио» послушать. Он их на пленку записал. Для нас специально… В Булгакове речной теплоход – огромный, четыре палубы – врезался в железнодорожный мост… Теплоход – две палубы всмятку, срезал подчистую, но на плаву держится… Мост вроде бы разрушен… Число жертв уточняется, не назвали даже ориентировочно.
– Что ж там уточнять-то! – воскликнул Игорек. – Число жертв равно числу пассажиров плюс экипаж минус число спасенных. Мост-то железнодорожный, не пешеходный… Что и требовалось подсказать…