Особая жестокость
Шрифт:
Антон и Яна смутились. Они ещё не успели изучить биография жертвы как следует, а такие факты знать бы нужно.
– А с вами он драться не стал? – спросила Яна, надеясь подтвердить для себя агрессивность их убитого.
– Нет, поорал и пошёл своей дорогой. Мне, кажется, он был трусом. Хоть и нельзя о покойниках плохо.
– Почему вы так решили?
– Даже лошадь ударил сбоку и неожиданно, чтобы та не успела ему ответить. На меня он даже не думал бросаться.
Вася действительно мало у кого вызвал бы желание
– Откуда знаете история с отцом Петра. Сам рассказывал?
– Нет, его жена. Она как-то приходила сюда. Уже после инцидента. Извинялась за него и оправдывала всё тяжёлым детством. Кажется, ему было шесть лет, когда у отца сорвало крышу. Сестре тогда только исполнилось десять, и вроде она всего лишь не вымыла посуду. Его предок достал грязный нож из раковины и воткнул в живот своей дочери. В этот момент Петр зашёл в кухню. Ужастик какой-то.
Судя по простодушной реакции парня детей у него не было. Он хоть и сочувствовал, но как-то неосознанно, что ли.
– Мать вроде винила его за то, что он не защитил сестру. А что мог сделать шестилетний мальчик?
– А жена жалела, – откликнулась Яна.
– Да, наверно, – согласился Василий.
Антон же молчал и думал о том, что нужно узнать жива ли его мать и где сейчас отец. Хотя вероятность того, что такое дело мог провернуть пожилой человек ничтожно мала, даже если предположить, что родители Кромкина ещё живы. Отец мог обрасти в тюрьме связями и попросить молодого сокамерника, например, расправится с сыном. Наверняка ведь Петр главный свидетель того убийства и скорее всего из-за него папка и присел надолго.
– Спасибо. Вы нам очень помогли, – произнёс вслух Антон.
Полицейские попрощались с тренерами, и пошли к машине.
– Нужно изучить дело отца убитого, – сказала Яна, когда они отошли на метров пять от ипподрома.
– Читаешь мои мысли.
Как только они вернулись в отдел, Яна пошла добывать дело. Антон пил кофе и нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Капитан же потерялась в архиве надолго. Наконец, она появилась на пороге кабинета.
– Ну, и что там?
– Я ещё не читала. Так сказать, обосновывала получение этого дела на руки.
– Не стой тогда в дверях. Я налью тебе кофе, а ты пока начинай изучать материалы.
– Свидетелем действительно был Пётр, – сообщила Яна. – Срок пятнадцать лет, значит, уже должен был выйти.
– Позвоню в колонию.
Яна взяла трубку и продиктовала номер дела человеку на том конце провода.
– Давно? – спросила она.
Выслушала ответ и положила трубку.
– Умер через месяц заключения.
– Чёрт! Наверно бессмысленно копать в этом направлении. Вряд ли какой-то его сокамерник стал бы мстить спустя столько лет.
– Ага, – сказала Яна и набрала другой номер. Никто не ответил.
– Кофе то пей, – сказал майор.
– Да, сейчас. В деле был домашний телефон. Подумала, вдруг, мать жива и возьмёт трубку.
– А позвони жене Кромкина и спроси у неё про свекровь.
Яна отхлебнула кофе и набрала номер супруги убитого. После продолжительных гудков, женщина взяла трубку.
– Здравствуйте. Это капитан полиции. Подскажите, нам, пожалуйста, как можно связаться с матерью Петра.
– Она спилась после смерти дочери, и в семь лет мой муж попал в детский дом.
– Понятно. Спасибо за информацию. Извините, что побеспокоила.
– Я слышал, – сообщил Антон, когда Яна положила трубку.
– Версия не подтвердилась, – с сожалением развела руками капитан. – Да, уж помотала жизнь этого Петра, я бы тоже ему сочувствовала, если бы синяк не увидела у его жены. А так вся жалость выветрилась.
– Плохой пример перед глазами.
– Ага. Интересно жестокость передаётся генетически или это всё-таки действительно агрессия отца так сказалась на нём.
– Спроси у Ирины Михайловны.
– Да, я думаю наука не нашла ещё ответов на этот вопрос.
Майор пожал плечами, а Яна пригубила уже холодный кофе. В воздухе повис вопрос: «В какую сторону двигаться дальше?» Изучение ближайших связей не дало никакого результата, а, значит, раскрытия по горячим следам не будет.
– Брат жены! Забыли про него совсем! – заорала Яна.
– Точно! Ушли в сторону с этими лошадьми!
– Давай пробьём номер её брата, неудобно опять беспокоить безутешную вдову.
Через десять минут Антон уже звонил Марату – брату жены Петра.
Тот нехотя согласился принять у себя полицейских, которые лишили его отдыха после работы. На улице уже стемнело, но оперативники не хотели сдаваться и ехать по домам.
– Добрый вечер. Извините, что поздно, – сказала Костромина.
– Здравствуйте. Проходите, – буркнул Марат. – Правда, у меня не прибрано.
– Вы знали, что покойный супруг вашей сестры ударил её незадолго до смерти, – с порога огорошил парня Антон.
– Нет, не знал, – удивленно сказал Марат и злобно добавил – Иначе бы его убил я.
– Что вы делали ночью?
– В клубе тусил с друзьями. Мне сестра позвонила утром, я с похмелья даже не сразу понял, о чём она говорит.
– Можно контакты друзей.
– Да, без проблем. Всех будете обзванивать? Нас двенадцать человек было.
Яна аккуратно записала все номера и с грустью взглянула на Антона. Они пошли к выходу. Майор, споткнулся в коридоре о пустую бутылку из-под пива, и она со звоном полетела на пол. К счастью, не разбилась, а просто покатилась к двери, отражая в коричневом стекле лампочки на натяжном потолке.