Особенные дети
Шрифт:
– Киллер, пытавшийся меня убить, теперь будет охранять?
– Да, Даниэль. Пути Господни неисповедимы. Чёрт, всегда хотел это сказать, - Кот рассмеялся. Кот, да ещё и смеётся, надо же. – Иди к гостям, Даниэль. Может быть, когда-то мы увидимся с тобой.*
Мы пожали друг другу руки и я, не оглядываясь, вернулся за своё место за столом. Друзья как раз рассказывали моему сводному брату о наших похождениях зимой. Рассеянно улыбаясь, я понял, что мне стало спокойней. На Сахалин ехать не нужно. Замечательно.
– Да?
– Здравствуйте, это Даниэль? Вы звонили, просили сообщить, как Матрона. Это её сестра.
– Да, - сглотнул я и коснулся рукой шершавой стены. Предчувствие было самым плохим.
– Она умерла. Сегодня.
– Женщина помолчала, а я вставил что-то вроде того, что мне очень жаль. – Она очнулась, спросила про вас почему-то. Сказала, что не знает, кто ещё мог выздороветь из детей.
Чёрт. Последняя крошечная, мизерная зацепка оборвалась.
– Извините. Я сочувствую вам, - искренне произнёс я.
– Спасибо… Даниэль, знаете, она ещё прибавила, что это было отделение не только для мальчиков. До свидания.
Я ударил по стене рукой. С силой. Разбив в кровь костяшки. Чёрт возьми! Блять! И как я об этом не подумал? С чего я взял, что там только одни мальчики? Но… Это всё только запутывало. Блять. Это бесполезно. Быть в той больнице мог кто угодно.
– Даниэль? – мой брат коснулся моего плеча. – Что случилось?
– Ничего. Просто… Друг позвонил.
– Нужна помощь?
Какие все заботливые, ну просто тошно. Я выдохнул, беря себя в руки. Он не виноват. Кстати, брата зовут Димой. Нормальный такой парень. Толерантный. Мы покурили и вернулись в зал. Тосты кончились, люди просто радовались и веселились. Я немного поболтал с Димой, потом пригласил сияющую, как слиток золота на солнце, маму на танец.
– Как тебе свадьба, Дани? – улыбка не сходила с её лица. Диня танцевал рядом с Таней. Витас делал вид, что ему нет до этого дела, и типа спокойно поедал оливье.
– Потрясающе, - и я не врал.
Смерть и жизнь. Их дорожки настолько рядом, что они вынуждены часто пересекаться. Кто-то умирает, кто-то рождается. Я коснулся живота мамы. Там моя сестрёнка. Лиза. Очаровательно. Скоро я стану старшим братом. И, к тому же, у меня появился старший брат. Это жизнь. И это здорово.
– Я очень рад за тебя, мам.
– И я, Дани! Я так счастлива!
Смеясь, она упорхнула к своему мужу, а я остался на танцполе, чувствуя зависть к тому, что они нашли друг друга. В этом случае
Я снова вышел на улицу через чёрный ход и задрал голову к небу. Кажется, собирался дождь. Слышал, прекрасная примета для свадьбы. Затянувшись, я прислонился к стене. Передо мной стояли мусорные баки, слева груда коробок. Пейзаж так себе, если честно. Хлопнула дверь. Я ощутил раздражение – не дадут спокойно покурить.
– Не найдётся сигареты?
От звуков этого голоса я вздрогнул. Руслан. В строгом костюме с белой рубашкой и галстуком. Охуенно красивый.
Молча протягиваю ему пачку. Он вытягивает сигарету, не отводя от меня взгляда. Даю ему зажигалку. Он прикуривает. Сколько мы не виделись? Недели две… Кажется, что вечность. Долбаная вечность. Сглатываю и едва не давлюсь дымом. Он непривычно горький. Кто-то должен нарушить молчание между нами. Пусть это буду я:
– Вернулся?
– Да.
– Проверил? – я сглатываю ком в горле. Рука с сигаретой дрожит.
– Да.
– И как, можешь?
– Нет, - качает он головой, - не могу. Представляешь, Даниэль, девятнадцать лет жил без тебя, а теперь не могу.
Мы синхронно откидываем недокуренные сигареты, и Руслан вжимает меня в стену, страстно целуя мои губы. Гости, свадьба, подарки… Разве это важно? Важна лишь жизнь. Мгновение. Настоящее. Жить сейчас. Вот прямо сейчас. Закрыть глаза, отбросить, простить всё и начать жить.
– Только, - Руслан отстранился, - должен тебя предупредить, если я выбираю, то это навсегда.
У вас было такое состояние, когда хотелось одновременно смеяться и плакать и всё это прямиком из самых таинственных уголков души? Чарующее ощущение.
– И ещё, - он дёрнул меня за руку, притягивая к себе, - тебе придётся полюбить овсянку.
Я всё-таки смеюсь. Он невыносим. Но я готов. И к овсянке, и к манке, и к остальным видам каш.
Пора обратно, в зал. Руслан выуживает откуда-то огромный букет роз и дарит его маме. Которая обнимает его, как родного сына. Интересно, что она скажет, когда узнает о наших отношениях? А не всё ли равно? Живи настоящим, Даниэль. Ведь это момент наивысшего счастья.
Я пил шампанское, чувствуя руку Руслана на своём колене, пока он сам был занят разговором с моим братом и друзьями. Диня, кажется, смирился, что мы вместе. Витас был влюблён в Таню, и ему было всё равно. Прислушавшись к происходящему на сцене, я узнал кое-что важное.
– Руслан, - шепнул я ему на ухо, - ты не принесёшь мне торта?
– Конечно, - он кивает с очаровательной улыбкой.
Имею право. У меня же всё ещё болит рука.