Особо охраняемый объект

Нестеров Михаил Петрович

– Не знаю почему, но меня взволновали ваши слова. Вы назвали себя бриллиантером. Значит, у вас золотые руки. Вы сказали, что ваша профессия сейчас называется по-другому. Мне понравился и спортивный стиль – финишер. Мне бы хотелось посмотреть, как вы финишируете.

«Бог мой, да она пьяна, – задрожал всем телом Куинси. Тут же словно протрезвел: – А мне-то не все равно?»

Он понимал, что его гостья играет, может быть, издевается. Может быть, «финишная лента» порвется от ветра, а не от сумасшедшего столкновения с ней под аккомпанемент шумного, похожего на предсмертное дыхания.

Ему показалось, ей намного больше лет. Черт с ним, с возрастом, но почему эта мысль насторожила его? Может, потому, что ей девятнадцать, а ума и опыта у нее как у тридцатилетней? Где эта порочная дура нахваталась знаний, набралась ума? Это сложно представить, но жизнь – странная штука.

Тамира не дала Куинси продолжить тему. Видя его колебания, его настороженность, она встала и села ему на колени. Провела по его волосам ладонью, чуть запрокинула его голову и поцеловала в губы.

Михей сделал первый снимок. Второй – когда Куинси обнял девушку и сжал ее бедро.

Цифровая камера фирмы «Никон», которой его снабдил Александр Матвеев, работала отлично, абсолютно бесшумно. Снимки обещали быть четкими.

Тамира сняла с себя топ, бросила его на стол. Куинси легонько прикоснулся пальцем к ее соску, провел вокруг него пальцем, тронул губами, слегка прикусил. Тамира коротко вскрикнула и, отталкивая от себя ювелира, легла на стол.

Михей сделал еще несколько снимков. Можно было заканчивать работу, но он не мог выйти из укрытия незамеченным. Тем более Куинси успел включить сигнализацию.

Куинси целовал шею, грудь, живот девушки. Как и она минутой ранее, он отстранился от нее, расстегнул пуговицу и «молнию» на ее джинсах, ловко снял их, приподнимая одной рукой девушку за талию.

– Я хочу посмотреть твою спальню.

– Что? Что? – прерывисто дыша, спросил Куинси.

– Может, там кто-то есть? Ты кого-то прячешь, мой спортивный шалун?

Ювелир отказался от идеи донести гостью в спальню на руках. Он лишь обозначил это действие. И пошел за Тамирой следом. Он шел двумя ступеньками ниже и не мог оторвать взгляд от соблазнительной ямочки над ягодицами. Она притягивала его так же сильно, как и то, что еще пока скрывалось за кружевными трусиками.

Михей, снимая ее со спины, прошептал под нос:

– Тамира, ты ищешь любой предлог, чтобы покрасоваться передо мной. Ты даже удрала с виллы.

В спальне Куинси повел себя еще смелее, в его движениях стала заметна грубость. Он словно отделил Тамиру от Анвара Эбеля, увидел в девушке не его дочь, а потаскуху. С его губ готово было сорваться ругательство, от которого и он, и она завелись бы еще больше. Но Тамира не дала ему шанса обозвать себя. Она приложила палец к его губам.

– Мне нужно еще выпить. Я тоже хочу виски. Ты пил шотландское?

Его сводил с ума и ее акцент. Она походила на школьницу. Так, как она, говорят после двух-трех курсов. Она порой неправильно строила предложения, что было ей к лицу.

– Нет-нет, я принесу сама. Тебе нравится смотреть на меня?

– Шлюха… – прошептал Куинси, в изнеможении опустившись на кровать.

– Тсс! – Тамира приложила палец к губам. Развернувшись спиной к ювелиру, она, покачивая бедрами, вышла из спальни. На пороге обернулась и послала Куинси воздушный поцелуй. – Я скоро. Побалуй себя.

«Побаловать себя?» – обалдел ювелир. И даже покраснел от этой мысли.

Михей поджидал девушку на лестнице. В руках он держал одежду Тамиры.

– Почему так долго? – едва слышно произнес он.

Дикарка не стала понижать голос:

– Ляг на мое место – узнаешь.

Она подошла к щитку сигнализации и, уверенно набрав четыре цифры, нажала на клавишу ввода. Красная кнопка на щитке сменилась зеленой. Тамира два раза повернула головку замка и распахнула дверь:

– После вас.

Михей подтолкнул ее в спину:

– Пошла!

– Завожусь от грубости. Может, завершим то, чего не доделали в Москве?

Они завернули за угол, где их поджидала машина. Не включая габаритных огней, Наймушин выехал на дорогу и, лишь проехав двести метров, включил свет. Дикарка к этому времени надела топ и стала натягивать джинсы. Бросила мимолетный взгляд на часы и поторопила товарища:

– Быстрее, быстрее! Меня могут хватиться.

– Ты же сказала, что Анвар уехал в Каир.

– Там без Анвара полно опекунов.

– Задержимся ненадолго. Я схоронил оружие по пути к вилле. Когда еще представится возможность передать тебе пистолет и рацию?… Спрячешь их где-нибудь. Найдешь место?

– В своем доме да не найду?

Михей задержал подругу всего на пару минут. Забрав из тайника «вальтер» и «кенвуд», он решил снова замаскировать место на обратном пути.

2

Три километра пролетели в одно мгновение. Наймушин загнал машину на парковку и выключил зажигание. Инерция «Рено» иссякла, едва он стал на прежнее место. Михей подошел к стене и, повернувшись к ней спиной, подставил руки. Дикарка стала на «замок» и буквально взлетела на гребень забора. Тут же тихонько свистнула, подзывая собак. В очередной раз подумала о том, что не смогла их научить помалкивать при ее появлении.

Свирепые с виду доберманы проводили ее до торца дома.

– Назад! – Дикарка легонько похлопала в ладоши. – Хорошие мальчики. Назад, пацаны, назад. На место.

Мускулистые, подтянутые, высокие – семьдесят сантиметров в холке, собаки замахали купированными хвостами и побежали на свое место.

Тамира влезла в свою комнату через окно, оставила там рацию, пистолет заткнула за пояс. Открыла дверь, спустилась в холл, оттуда прошла в операторскую. Тотчас наткнулась на усмехающегося Мухаммеда.