Особо опасны
Шрифт:
О поехала в торговый центр «Саут-Кост Плаза».
В Мекку и Медину всех южнокалифорнийских паломников, священное место, где ждут жертвоприношений их божества:
Аберкромби и Фитч, Армани, обувь Альдо, Адриано Голдшмайд, Америкен Игл и Американ Экспресс, Анн Тейлор и Анн Фонтейн;
Баккара, Бэлли, Баленсиага, Бэнг и Олуфсен, Банк Америки, Банана Репаблик (нарочно не придумаешь), Блумингдейл, Бордерс, Брукс Бразерс, Брукстоун, Булгари;
Валентино, Ван Клиф, Версаче,
Годива, Гуччи, Гесс;
Де Бирс, Дель Тако (а эти-то что тут забыли?), Дисней-стор, DKNY,Дольче и Габбана;
Зара;
Ив Сен Лоран;
Каше, Картье, Клоэ, Кристиан Диор, Клейм Джампер;
Ла Перла, Лакост, Лалик, Лимитед (вот ни капли иронии);
Мэйси, Макдоналдс (см. Тако, Дель), Миу Миу (это еще что за херня?), Монблан;
Нью Бэлэнс, Найк, Нордстром;
Ойлили, Оптика, Ориджинс, Оскар де ла Рента;
Пиаже, Пионер, Порш-дизайн, Прада, Пьюр Бьюти (Чистая Красота, как же);
Ральф Лорен, Рандони Фирензе, Ресторейшн Хардвейр, Ролекс, Рум энд Борд («Полный пансион». Они это серьезно);
Сакс, Сальваторе Феррагамо, Сассун, Сирс (Сирс?), Смит и Хокен, Сони, Сангласс Хат, Сюр ля Табль, Свотч;
Тэлботс, Тин Вог, Территори Эхеад, Тиффани, Тиндер Бокс («Пороховая бочка» — да неужели?);
Фасоннабль, Фенди, Фоссил, Фреш (честное слово!);
Хьюго Босс;
Эмилио Пуччи, Эрме, Эрменегильдо Зенья, Эскада;
И еще тьма менее значимых божеств и святых.
О была истово верующей.
Будь у нее деньги, она бы посещала свои святыни хоть каждый день. Мы уже говорили, что она обожает ходить по магазинам? А говорили, что, вполне возможно, смысл всей ее жизни сводится к магазинам? Мы это не по злобе душевной говорим — О и сама это признает.
— Я хожу по магазинам, — призналась она как-то Бену, в очередной раз превысив лимит по своей кредитке, — потому что мне больше нечем заняться. Работы у меня нет, хобби тоже, цели в жизни тоже отсутствуют. Так что я покупаю вещи. Это я делать умею и люблю. Да и вообще, после шопинга я всегда себя отлично чувствую.
— Ты пытаешься заполнить внутреннюю пустоту поверхностными, неважными вещами, — ответил Бен.
(Буддист-лицемер.)
— Вот-вот. Я себя не уважаю, зато украшаю.
— Вещи не вернут тебе любовь бросившего вашу семью отца и не заставят твою буйную мамашу тебя уважать, — продолжил Бен, этот настырный плод любви двух психотерапевтов.
— Платные психотерапевты всегда мне это говорят, — ответила О. — Но я что-то никак не могу понять, какой из магазинов торгует и Любовью бросившего семью отца и Уважением безумной мамаши?
— Любой, — ответил Бен.
О меняла психотерапевтов чаще, чем некоторые люди перчатки. Даже чаще, чем она сама меняла перчатки. С их помощью она прекрасно объяснила себе всю свою жизнь — и то, что Паку чувствует себя виноватой в том, что не смогла обеспечить своей маленькой дочке нормальный дом, и потому пытается возместить это удушающей гиперопекой; и то, что Паку до чертиков боится старости и потому хочет, чтобы ее дочь всегда оставалась зависимой и беспомощной — ведь взрослые, самостоятельные дочки бывают только у старых теток.
— Это все Паку виновата, — заявила О.
— Виновата Паку, а отвечать тебе, — пожал плечами Бен.
(Проповедник-моралист.)
Бен уже все перепробовал. Он предлагал О завести какой-нибудь бизнес, но та отказалась — неинтересно. Он хотел оплатить ей любые занятия — живописью, музыкой, фотографией, чем угодно, но О на все это было наплевать. Он даже как-то позвал ее с собой за границу, работать в благотворительном обществе, но…
— Это твоя жизнь, Бен, — ответила О. — Не моя.
— Такая работа, особенно если не обращать внимания на отсутствие всяких благ цивилизации, приносит огромное удовлетворение.
— Не мне.
— Ты же не пробовала. Как знать, может, тебе понравится?
— Возможно. А как в Дарфуре с магазинами?
— Хреново.
— Видишь ли… — протянула О, изучая свое отражение в витрине, — …вообще-то говоря, человека вроде меня человек вроде тебя должен попросту ненавидеть. Но я такая милая, что ты меня любишь. А еще у меня отличное, хоть и немного странное, чувство юмора, я предана своим друзьям, как верный пес, у меня смазливая мордашка, но маленькие сиськи, зато в кровати я настоящий ураган. И вот из-за того, что ты, Бен, такой же верный пес, как и я, ты меня и любишь.
Бену нечего было на это возразить. О была права.
Однажды на О снизошло озарение, и она придумала, чем бы могла заняться в жизни. Кем работать.
— Здорово, — обрадовался Бен. — Ну и кем же?
Ему не терпелось узнать.
— Звездой своего собственного реалити-шоу, — объявила О.
— И о чем будет это твое шоу?
— Как о чем? Обо мне!
— Ну это ясно, но заниматься-то ты чем на нем будешь?
Типа, какими делами.
— За мной целый день будет ходить оператор, — объяснила О, — и снимать, как я живу. Получится что-то вроде «Реально реальной жизни в Лагуна-Бич». Девушка, которая изо всех сил пытается не превратится в реальную домохозяйку округа Орандж.
(О не раз уже предлагала сделать реалити-шоу, посвященное Паку с ее подружками, под названием «Реальные дырки домохозяек округа Орандж».)
— Нет, ну а заниматься-то ты чем будешь весь день? — настаивал Бен. Единственное, в чем он был уверен — что операторам, работая с О, рано вставать не придется.