Особое подразделение. Петр Рябинкин
Шрифт:
— То есть как это негде?
— Отдала нашу комнату детной женщине. А сама с девчатами в общей. — И тут же смущенно добавила: — Пыжиков, начальник механического цеха, конторку нам на первое время уступил. Окошки завесила, уютно вышло. Только шумно, а так нормальная жилая площадь. И стол там накрыла. Никого и не надо звать в гости, после смены зайдут знакомые поздравить с возвращением, очень удобно, все рядом.
Через неделю Петр Рябинкин
— Гляди, как я его наладила, не хуже Трушина. — Предупредила: — Учти, я бригадир, так что, если чего надо, обращайся непосредственно.
— Ну это мы еще посмотрим! — буркнул Петр, испытав при этом нечто вроде унижения.
На заводе осталось мало старых кадровиков. Подростки, женщины стояли у станков.
И когда в литейной заело стопор ковша для разливки стали, все растерялись не столько оттого, что произошла авария, а оттого, что может погибнуть несколько тонн стали.
Рябинкин взял газовый резак и принялся прожигать отверстие в ковше, стоя под ковшом, чтобы выпустить металл. При этом он велел всем отойти подальше, чтобы струей людей не задело. А если что, так только его одного.
И когда он успел отпрянуть от огненной струи и струя пошла в изложницы, все обрадовались тому, что сталь не погибла, а живым потоком течет в изложницы и из нее теперь получатся снаряды.
Никто особенно не хвалил Рябинкина за его смелость, потому что все думали: труд здесь, на заводе, легче, чем труд солдат на фронте, и ради десятков снарядов можно рисковать собой. И ничего тут особенного нет, что Рябинкин догадался прожечь отверстие в ковше. Кто бы другой догадался, тоже сделал бы это не хуже Рябинкина.
И так же спокойно к этому отнеслась Нюра. Она сказала Петру:
— Хорошо, что ты прожег ковш, а то некрасиво, фронтовик — и вдруг в стороне.
А спустя месяц Нюра заболела гриппом с тяжелыми осложнениями. Вышла она из больницы на костылях.
Рябинкину дали отдельную комнату. Он поступил на заочное отделение машиностроительного института, просиживал все вечера дома за книгами и тетрадками, рядом с койкой, на которой лежала Нюра.
Но еще до получения диплома ему пришлось стать сначала начальником пролета, потом цеха. И не потому, что Рябинкин оказался уж так силен в технике, он быстро пошел в гору. Дело в том, что Рябинкин обучился на войне терпеливо и уважительно понимать разных людей с разными характерами, и поэтому работа на его участке ладилась.
Если Рябинкин никогда не повышал голос у
Как заведено было у Рябинкина в подразделении всегда присутствовать при раздаче пищи солдатам, так и теперь он обязательно находился в столовой в обеденное время.
Директор завода однажды сказал, раздраженный выступлением Рябинкина на совещании:
— Вам бы не инженером быть по вашим склонностям, а где-нибудь заведовать бюро жалоб.
— Правильно, — согласился Рябинкин. — Вот сменим после победы лозунг «Все для фронта» на лозунг «Все для людей» — и пожалуйста, готов с полным удовольствием.
Поста заведующего бюро жалоб Петр Рябинкин не получил. Его вызвали в горком партии, и секретарь горкома сказал деловито:
— Есть такое мнение, товарищ Рябинкин, рекомендовать вашу кандидатуру освобожденным секретарем заводского партийного комитета.
Рябинкин задумался, потом сказал:
— Мне надо еще посоветоваться.
— Позвольте узнать, с кем?
— С женой, — с достоинством сказал Петр.
— Странно, — сказал секретарь. — А мы вас считали человеком самостоятельным.
— Вот именно поэтому и обязан ее сначала спросить, — твердо заявил Рябинкин.
— А если все коммунисты за вас проголосуют?
— Тогда, значит, и она тоже.
— Ну что ж, может, она зайдет к нам и посоветуемся?..
— Зайти она не может, — сказал сухо Рябинкин. — Она болеет.
— Извините, — сказал секретарь. Потом спросил: — Вы говорили, что после лозунга «Все для фронта» новый требуется — «Все для людей»? Так?
— Точно, — сказал Рябинкин и осведомился! — Может, вы считаете, не по-партийному выразился?
— Нет, почему же. Хотя директор вашего завода несколько иначе истолковал ваши слова.
— Значит, не дошли, — нахмурился Рябинкин и заявил горячо: — А вот Нюра очень одобрила…
Вот, пожалуй, и все, что мы можем сообщить о Петре Рябинкине, рабочем человеке из того поколения советских людей, которое изумило мир своей доблестью и скромной простотой, с какой оно пришло к празднику Победы подвигу века, возвысив звание человека своей верностью человечности, всему тому, что мы чтим в людях нашей Отчизны.