Особое задание
Шрифт:
— Ты уж постарайся для меня, отец. Я через два дня буду возвращаться обратно и снова остановлюсь здесь. А когда привезу зерно и деньги для распределения среди пострадавших, то тебя не забуду.
Звон денег оказал должное воздействие на старика, и он не стал больше отказываться.
— Раз так, доведу тебя до дамбы, а дальше пойдешь сам.
Старик шел очень быстро, словно летел на крыльях, и У Чжи с корзиной за плечами было очень трудно поспевать за ним. Он спешил изо всех сил, почти бежал. Вскоре с него градом лил пот.
«Старик этот не так прост, как кажется, — думал У Чжи. — Только что он уверял меня, что ничего не видит, а теперь мчится как угорелый!»
Так они прошли больше десяти ли и добрались до ущелья. Жуткое было это место: две почти отвесные скалы, а где-то внизу (не видно даже!) грохочет горный поток.
Извилистая козья тропка прижималась к скале. Старик остановился и сказал:
— Ты, добрый человек, постарайся пройти эту тропу побыстрее, здесь пошаливают. — Он махнул рукой на прощанье и торопливо зашагал обратно.
От такого предупреждения У Чжи стало не по себе, и он, несмотря на усталость, прибавил шагу. Но не успел он дойти до тропы, как из придорожных кустов выскочили пять человек с винтовками и закричали нестройно:
— Стой!
— Не двигайся!
— Сзади есть еще кто-нибудь? — рявкнул самый толстый из них.
— Нет, только я… — ответил У Чжи.
Двое подошли к нему и без лишних слов скрутили руки за спиной. В это время один из бандитов крикнул вслед уходящему старику:
— Эй, старый пес, ты что-то слишком храбрым стал, если даже приводишь сюда людей!
Старик побежал. Один из бандитов сделал было несколько вялых шагов ему вдогонку, но быстро остановился. У Чжи сразу понял, что все это, как говорят, шито белыми нитками. Проводник его явно был связан с этими бандитами. Но У Чжи не показал виду, что догадался об этом, и даже нарочно сделал вид, что хочет заступиться за старика:
— Оставьте его. Он сделал это от чистого сердца. Вы уж лучше меня накажите, а старого человека не трогайте.
— Сам сидишь в дерьме по уши, а в благородство играешь! — зло крикнул один из бандитов.
Все они были в серой военной форме и с зелеными повязками (вместо фуражек) на головах. Старшим у них, видно, был толстяк с маленькими свиными глазками и хищным выражением давно не бритого лица.
— Что несешь? — громко спросил он, обнажив пожелтевшие зубы.
— В корзине у меня пистолет, — сознался У Чжи, — и кое-какие бумаги…
Один из бандитов развязал корзину, заглянул в нее и стал рыться.
— Ты красноармеец? — грозно допытывался толстяк.
— Нет, — спокойно возразил У Чжи.
— А я говорю — да!
— А я говорю — нет!
— Так ты, сволочь, ишачий сын, еще и запираешься! Да я тебя сейчас!.. — с этими словами толстяк вскинул винтовку и хотел нажать курок, но стоявший рядом верзила отвел ствол винтовки в сторону.
— Не надо, брат Дун. Поведем его к командиру.
Толстяк от злости с такой силой ударил У Чжи кулаком в грудь, что чуть не сбил его с ног.
Бандиты окружили пленника и повели его в гущу соснового леса.
«Куда это они меня ведут? — с тревогой думал У Чжи. — Неужели к своему главарю Цинь Бяо?.. Ну что ж, я коммунист и должен держаться одинаково стойко «и на земле и на небе». Посмотрим, что будет дальше!»
Глава 6
В ЛУЦЗЯНДУНЕ
Группа бандитов с пленником медленно продвигалась вперед. У каждой развилки дороги, на каждом холме встречались им бандитские сторожевые посты. У Чжи заметил, что все дозорные плохо вооружены. У одних были охотничьи одноствольные ружья, у других — длинные ножи или пики, у третьих — лишь по паре гранат.
Они миновали не менее десяти таких сторожевых постов, прежде чем У Чжи по более свободному поведению бандитов понял, что они «дома». Многого он, правда, не мог понять, так как они пользовались каким-то особым жаргоном. С трудом У Чжи догадался, что главарь «дома», а его помощник по прозвищу «Маленький Чжугэ Лян» [22] куда-то ушел. Из разговора можно было заключить, что этот Чжугэ Лян в отличие от остальных бандитов человек образованный. У Чжи начала мучить жажда. Он успел заметить, что пожилой худощавый бандит, которого все величали «старина Хуан», пожалуй, отзывчивее других, и попросил этого Хуана дать ему пить. Тот отвязал притороченную к поясу У Чжи кружку, зачерпнул из ручья воды и поднес ее к губам пленника. Вкусная холодная вода сразу прибавила ему сил.
22
Чжугэ Лян (181—234 гг. н. э.) — китайский государственный деятель и выдающийся полководец, один из популярных героев народного творчества.
Снова пошли вперед. До слуха У Чжи начал доноситься шум воды. Шум этот становился все явственнее, и он удивленно подумал: «Неужели снова придется переправляться через реку?»
Но вот они миновали горный перевал, и перед их глазами открылась величественная картина: с одной стороны возвышалась неприступная горная скала, а с другой — зияло глубокое ущелье, по дну которого с грохотом бежала горная река. По середине скалы, подобно нитке, вилась узкая тропа шириной не более двух чи [23] . Неопытный человек мог по этой тропе продвигаться только ползком. Так как тропа после прошедшего дождя была довольно скользкой, малейшая неосторожность грозила гибелью, а держать перевал мог даже ребенок: достаточно одного большого камня, чтобы блокировать ненадежную тропу.
23
Чи — мера длины, равна 32 сантиметрам.
Бандиты, привыкшие к этому пути, смело вступили на скользкие камни тропы — у них были свободны руки, и они могли двигаться, цепляясь за выступы скал. У Чжи, с тяжелой корзиной за плечами и крепко связанными за спиной руками, понял, что в таком положении ему по этой тропе не пройти. Он остановился.
— У меня руки связаны, вы, наверно, не учли, что я могу свалиться вниз? — спокойно сказал он своим провожатым.
— Ничего, шагай быстрее! — злорадно закричал толстяк.
— Погоди, если он сорвется, то мы даже не сможем его допросить, надо ему, пожалуй, отпустить немного руки, — сказал Хуан и ослабил веревку так, что У Чжи мог свободно двигать кистями и локтями. У него немного отлегло от сердца.
Но с первого же шага по тропе У Чжи понял, что дело его плохо. Не глядя себе под ноги, идти было невозможно. А опустив голову вниз, он видел бездонную глубину ущелья, и у него сразу начинала кружиться голова. Он уже не мог оторвать взгляд от обрыва, будто кто-то тянул его в пропасть.