Особые поручения
Шрифт:
— И наряды, и ставки — если они помогут тебе достичь цели. И взятки, если что. И плату информаторам. Я ведь не на булавки тебе предлагаю, Маша. Те же наряды взять — ты ведь на Кремле их покупать не собираешься?
— Не собираюсь, — хмыкнула она. — Только на Гамбурге, а может, и подальше.
— Ну вот. Аманду Робинсон светить раньше времени не стоит, Марию Сазонову тем более. Как ни крути, а нейтральные деньги тебе нужны. Так что не спорь. Ну, если тебя так уж задевает эта ситуация, можешь по возвращении представить подробный отчет об использовании.
— Ну да, ну да, — понятливо покивала Мэри, ядовито усмехаясь. — «Вечернее платье, оружие для телохранителей, чаевые официанту, хорошая пресса, гонорар киллеру» и так далее.
— Именно!
И
Мэри очень хотела рассердиться, но получалось как-то вяло. Все-таки следовало признать, что Цинцадзе прав, по крайней мере в отношении «нейтральных денег». Расслабилась ты здесь, на Кремле, дорогая. Не все продумала — а продумать стоило. Первая твоя абсолютно самостоятельная вылазка. Никого из тех, на кого ты привыкла опираться, рядом не будет. Приказы ты будешь выполнять только те, которые сама же и отдашь, и в случае чего — не жалуйся. Вот и поглядим, лапочка, чего ты стоишь сама по себе. И оправданна ли та слава, которая — как ни грустно это признавать! — похоже, ударила тебе в голову.
Сесть и спокойно подумать не получилось. Сначала с ней связалась Элис, деликатно поинтересовавшаяся, понадобится ли им в этом полете гравикомпенсаторная броня. Яхта снабжена системой общей гравикомпенсации, но не считает ли командир… Командир считала. Еще и как считала. И это был как раз один из недостаточно хорошо продуманных пунктов. Разумеется, напоминание о нем благодушного настроения Мэри не прибавило. Коротко выругавшись, майор Гамильтон велела второму пилоту не забивать себе голову ерундой — все решим на Гамбурге, Элис, до того драки не предвидится — и только собралась прикинуть, что еще она забыла, как в гости заявилась тетушка Екатерина. Не то чтобы Мэри не была рада ее видеть, но Катенька — не дед, отвязаться от нее вот так, запросто, не получится… Поэтому она была почти счастлива, когда пространная сентенция тетки была прервана на самом интересном месте вызовом риэлтора. Исаак Израилевич нашел то, что может подойти ее сиятельству. Угодно взглянуть?
Мэри было угодно. Ей было угодно все, что сможет переключить сообразительную и дотошную родственницу с предстоящего племяннице полета на более безопасный предмет. Поэтому сорок минут спустя машина тетушки (непреклонный Степан заявил, что он лично осмотрит дом и уселся рядом с водителем) приземлилась на улице небольшого поселка.
У ворот скрытого за деревьями дома стояли три человека. Риэлтор широко улыбался, мужчина и женщина в летах смотрели несколько напряженно. Видимо, это были кандидаты на место экономки и дворецкого — агентство недвижимости оказывало своим клиентам комплексные услуги. Ну что ж… Вежливо поздоровавшись — она не ошиблась, чета Дороховых действительно явилась на собеседование — Мэри первая пошла по вымощенной плиткой дорожке. Когда она приблизилась к крыльцу, губы сами собой раздвинулись в улыбке. Не слишком большой, заплетенный до самой крыши каким-то незнакомым ей плющом, дом ждал. Ждал — и улыбался ей в ответ. Удивительно легко для своих габаритов проскользнувший вперед риэлтор открыл дверь, и она вошла внутрь. Исаак Израилевич, опытный агент и просто повидавший жизнь человек, молчал за ее спиной, но даже молчание его было удовлетворенным. Он знал. Знал с самого начала.
Мэри кивнула своим мыслям и повернулась к вошедшим вслед за ней людям.
— Надежда Игнатьевна! — обратилась она к предполагаемой экономке. — Я хотела бы, чтобы вы осмотрели дом вместе со мной. Мне еще ни разу не доводилось приобретать или снимать частное жилье — я совсем недавно вышла в отставку, — поэтому я могу не заметить какие-то недостатки, которые будут очевидны для вас. Приступим?
Гордая оказанным доверием женщина пошла рядом с ней к лестнице, ведущей на второй этаж. Катенька пристроилась сзади, шепотом объясняя нахмурившемуся Степану, что при всех его достоинствах служить и жить в доме будет все-таки не он. Так что смотреть не возбраняется, а вот ворчать не стоит. И вообще, пойди-ка лучше с Иваном Кузьмичом пообщайся.
Много времени осмотр не занял. Мэри устроило абсолютно все, и теперь она сидела за столом в небольшой столовой, пристально глядя на Дороховых. Сброшенные на коммуникатор рекомендации она просмотрела мельком, отметив как положительный факт то, что Иван Кузьмич был старшим прапорщиком десанта в отставке, успевшим послужить шофером и садовником в паре почтенных семей. Его супруга до сего момента в услужение не нанималась, но причина ее желания пойти работать была очевидна: младший сын недавно пошел по стопам отца, начав службу в десанте, остальные дети также разлетелись из родительского дома кто куда…
— Итак. Надежда Игнатьевна, мне дом понравился. Понравился ли он вам? Сможете ли вы наладить здесь жизнь пяти отставных военных?
— Смогу, ваше сиятельство, — спокойно кивнула женщина. — А эти пятеро военных… вы сами, я понимаю, и?..
— Мой последний экипаж вышел в отставку одновременно со мной, отказавшись летать с другим командиром…
В этом месте Иван Кузьмич одобрительно крякнул и понимающе переглянулся со Степаном.
— …так что мы все еще вместе, и я по-прежнему отвечаю за них. Хватит им болтаться по гостиницам, пора привыкать к нормальной жизни на тверди. Только учтите, мы все в армии с младенчества. После поступления на действительную службу разве что койки сами застилали, да и то не всегда, все остальное делали служащие отелей и офицерских общежитий. Я, конечно, объясню ребятам, что к чему, но поначалу могут возникнуть проблемы. Вам понадобятся приходящие уборщики.
— Там видно будет. Может, понадобятся, может, нет… Всему свое время, ваше сиятельство.
— Мария Александровна.
— Всему свое время, Мария Александровна. Когда вы желаете переехать?
— Я хотела бы, чтобы все было готово через неделю. На ваше имя будет открыт счет, с которого вы будете брать средства на закупку всего, необходимого для жизни здесь. Исаак Израилевич…
— Я все сделаю, ваше сиятельство.
— Меня какое-то время не будет на планете. По всем возникающим вопросам можете консультироваться со Степаном…
— И со мной, — вставила удивительно долго молчавшая Екатерина.
— И с госпожой Зарецкой, — завершила Мэри то, что про себя назвала «маленьким военным советом». — Благодарю вас.
На Гамбурге их встретила зима. Показания наружных датчиков «Джокера» не сулили ничего хорошего даже тем, кто был одет по погоде. Что же касается пятерых членов экипажа, то по погоде не был одет ни один из них, и теперь Мэри со смешанным чувством удовольствия и досады выслушивала мнение Рори по этому поводу. Удовольствие проистекало из возможности услышать новые слова, а также новые выражения, составленные из старых слов. Что касается досады… Вот ведь и об этом ты не подумала, дорогуша. А о чем еще? Ладно, пролетели. Сейчас надо прикинуть, как распределить на планете время и людей. Сначала — к старому Шнайдеру. Близнецы туда могут и не ходить, в команду они вошли уже после Лафайета. Зато им вполне по силам порыться в каталогах и заказать гравикомпенсаторную броню на всех со срочной доставкой на борт. Только надо будет прикупить теплые куртки и на их долю тоже. Кое-что из того, что ей требовалось приобрести, по каталогам не закажешь. О, а кстати. Шнайдера они и так навестят, а куртки вполне можно заказать одновременно с броней. Вот и прекрасно, а то знает она соотношение цен в космопорте и в городе.
Такси они вызвали к самому трапу. И все равно успели изрядно продрогнуть прежде, чем прозрачный колпак опустился на свое законное место. Рори встряхнулся, как огромный пес, Элис, сидящая возле него и смахивающая снег ладонью, захихикала. Усевшаяся рядом с водителем Мэри улыбнулась и подумала, что в некоторых обстоятельствах волосы — это даже и неплохо. Не так холодно, во всяком случае.
Впрочем, в здании космопорта о холоде не получилось бы вспомнить даже при наличии желания. Видимо, в качестве компенсации натоплено было так, что в парадной форме немедленно стало жарко. Или просто показалось?