Осознание

Однажды Тони де Мелло попросили дать короткое определение своим занятиям. Он встал и рассказал историю, которую потом не раз упоминал на семинарах. К моему немалому удивлению эту историю, изложенную им в книге «Зачем поет птица?» («The Song of the Bird»), Тони посвятил мне.

«Как-то раз крестьянин нашел орлиное яйцо и подложил его курице-наседке. Орленок вылупился из яйца в одно время с цыплятами и вырос среди них. Он был уверен, что ничем не отличается от домашних куриц, и вел себя, как они. В поисках червяков и букашек он рылся в земле, квохтал и кудахтал. Он хлопал крыльями и метр-другой

Прошло много лет; орел состарился. Однажды высоко в небе он увидел великолепную птицу. Почти не двигая мощными золотистыми крыльями, она величаво парила среди всесильных ветров. Старый орел замер в благоговении: „Кто это?“ — спросил он. „Это орел, царь птиц, — ответили ему. — Его дом — небо. А мы курицы; наш дом — земля“. Этот орел так и умер цыпленком, поскольку считал себя таковым».

Вы удивлены? Поначалу я страшно обиделся. Он публично назвал меня цыпленком? И да, и нет. Хотел ли он меня оскорбить? Ни в коем случае. Тони никогда никого не оскорблял. Но он дал понять, что все мы представляемся ему «золотыми орлами», не осознающими, каких высот мы можем достичь. История орленка открыла мне глаза на подлинный масштаб этого человека, на его неподдельную любовь и уважение к людям — он всегда говорил правду. Это и было его работой — будить людей и помогать им осознать величие человека. Именно в этом была сила Тони де Мелло — он нес людям «осознание»; он видел свет — мы ведь светим и себе, и тем, кто нас окружает; он понимал, что на самом деле каждый из нас лучше, чем он сам о себе думает.

Эта книга написана в полете — в живом диалоге с аудиторией. Тони говорит о том, что способно вселить жизнь в сердца его слушателей.

Смерть Тони поставила передо мной задачу сохранить дух его живых слов и донести до чуткой аудитории его непосредственное отношение к жизни. Благодаря неоценимой помощи Джорджа Маккоули, Джоан Брейди, Джона Калкина и многих других людей — всех перечислить просто невозможно — увлекательные, завораживающие, провокационные речи Тони удалось зафиксировать на бумаге.

Наслаждайтесь этой книгой. Раскройте свою душу и слушайте ее сердцем, как сказал бы Тони. Слушайте, что он вам расскажет, и скоро вы сможете поведать людям свою собственную историю. Позвольте оставить вас наедине с духовным наставником Тони; он станет вам другом на всю жизнь.

Дж. Френсис Страуд, иезуит

Духовный центр де Мелло

Фордхемский Университет

Бронкс, Нью-Йорк

Духовность предполагает бодрствование. На протяжении всей своей жизни большинство из нас беспробудно спит. Люди рождаются, живут, женятся, плодят детей, умирают — и все это во сне. Им, так ни разу и не проснувшимся, никогда не постичь красоты и прелести человеческой жизни. Не секрет, что все посвященные — будь то христиане-католики или приверженцы каких-то иных религий — единодушны в одном: все в мире хорошо, все в порядке. Везде царит хаос, но все в порядке. Довольно странный парадокс. К несчастью, большинство людей не понимает, что «все в порядке» только потому, что все мы спим. И видим кошмар.

Год назад в какой-то передаче по испанскому телевидению я услышал интересную историю. Отец стучится в комнату сына: «Джейм, просыпайся!» «Не хочу, папа!» — отвечает тот. «Тебе пора в школу, вставай!» — кричит отец. «Да не хочу я в школу», — отвечает Джеймс. «Почему?» «По трем причинам, — говорит сын. — Во-первых, там очень скучно, во-вторых, там меня дразнят, а в-третьих, я эту школу просто ненавижу». «Тогда я назову три причины, почему ты должен идти в школу. Во-первых, это твоя обязанность. Во-вторых, тебе уже сорок пять лет. А в-третьих, ты директор школы». Вставайте, просыпайтесь! Вы уже выросли. Вы уже достаточно взрослые, чтобы не спать. Проснитесь! Оставьте игрушки детям.

Не верьте тому, кто говорит, что он якобы не прочь повзрослеть. Не верьте! Единственное, что людям нужно, — это чтобы починили их любимые игрушки. «Верните мне жену. Возвратите работу и потраченные деньги. Верните мне мое доброе имя и прошлые успехи». Вот что им нужно — снова завладеть своими игрушками. И больше ничего. Это подтвердит любой психолог: на самом деле люди не желают полного исцеления. Они желают лишь утешения; лечение же доставляет немало мучений.

Вы сами знаете, как не хочется просыпаться по утрам. Под одеялом так тепло и уютно. Кто-то вас будит — и кроме раздражения вы ничего не испытываете. Вот почему мудрый учитель никогда не будит спящих. Желая приблизиться к мудрости, я не стану даже пытаться пробудить вас ото сна. Это не входит в мои планы, хоть иногда я и восклицаю: «Пробудитесь!» Моя задача — делать свое дело, вести свою музыкальную партию. Если вы сумеете воспользоваться моим трудом — отлично, не сумеете — примите мои соболезнования! Как гласит арабская пословица, «садовые розы и болотные колючки питает один и тот же дождь».

Вам показалось, что я хочу кому-то помочь? Вовсе нет! Нет, нет и еще раз нет! Помогать я никому не собираюсь. Не собираюсь и вредить. Если что-то пошло вам на пользу или во вред, значит, помогли или повредили себе вы сами — вы и только вы! Думаете, люди помогают вам? Ничуть не бывало. Поддерживают вас? Тоже нет.

Участницей одного из моих психотерапевтических семинаров была монахиня. Однажды она пожаловалась:

— Я совсем не чувствую поддержки со стороны настоятельницы.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Я занимаюсь обучением послушниц, и она никогда к нам не приходит. Я ни разу не слышала от нее доброго слова.

Ответил я так:

— Давайте разыграем небольшую сценку. Допустим, я лично знаю вашу настоятельницу. И знаю, как она к вам относится. И вот от лица вашей настоятельницы я вам говорю: «Знаете, Мэри, почему я к вам не приезжаю? Потому что за вашу работу я совершенно спокойна — не в пример другим, со своими обязанностями вы справляетесь отлично. Здесь всем заправляете вы — значит, мне не о чем беспокоиться». Как вам такое нравится?

— Очень нравится, — ответила монахиня.

— Вот и хорошо, — продолжал я. — А теперь не могли бы вы на минутку выйти? Это тоже одно из правил игры.

Когда она вышла, я рассказал оставшимся свой план:

— Я все еще настоятельница, ладно? А только что вышедшая Мэри — самая худшая за всю историю нашей епархии наставница новообращенных. И к ее послушницам я не езжу потому, что смотреть на ее работу выше моих сил. Это просто ужас. Поговорить же с ней откровенно я тоже не могу — послушницам от этого будет только хуже. Мы готовим нового человека на ее место — он сможет приступить к работе через год или два. Сейчас я выскажу все это Мэри, чтобы как-то ее поддержать. Что вы на это скажете?