Останется память
Шрифт:
– Хорошо пошла-а-а... А меня - Георгием. Стало быть, со знакомством.
– Пойду я. Замерз уж, - еле выговорил я.
Георгий скептически на меня посмотрел и сказал:
– Далеко пойдешь? Живешь-то где?
– На Крюковом...
– Далековато... Ты раньше простудишься, чем дойдешь. Пошли ко мне. Я тут рядом, в соседнем доме обретаюсь. Печка есть. И кое-что для сугреву, - Георгий подмигнул.
Я истово закивал. Конечно, чего переться по холоду со всеми шансами оказаться перед запертой дверью, если можно отогреться прямо сейчас? Однако сразу уйти не получилось. Нас остановил офицер и попросил предъявить документы. У меня их напрочь не было, а Георгий их оставил дома, о чем и сообщил.
– Как же так? Не порядок. Придется вам в отделение пройти.
– Это еще зачем?!
– возмутился Георгий.
– Я в соседнем доме живу, на работы общественные вышел! У меня выходной сегодня! А вы меня хватать?! Что за произвол?!
– Подождите! Никто вас не хватает. Нам ваши данные нужны, потому как вы - свидетели...
– Какие еще свидетели?!
– не унимался Георгий.
– Это потому что трупы на себе таскали?! Запишите адрес, фамилии там, и мы пойдем. Домой! Если будут вопросы - вы нас легко там обнаружите. Правда, Костя?
Я что-то невнятно пробурчал, лязгая зубами. Офицер вздохнул, сказал пару слов о гражданской совести, записал адрес и фамилию Георгия и откозырял.
Мы зашли в подворотню одиннадцатого дома на Средней Подьяческой, прошли через еще не убранный двор и поднялись по черной лестнице на третий этаж. Георгий выудил большой ключ из штанины, сунул его в замочную скважину и повернул.
– Вот тут и живем, - сумрачно сказал он, пропуская меня вперед.
– Заходи.
Сырая прихожая, отстающие от стен обои, крошащаяся лепнина на потолке. Неухоженная квартира.
– Крыша протекает, - ответил Георгий, заметив мой красноречивый взгляд.
– В комнатах нормально. Сейчас печку разведу. Ты пока снимай всё с себя, - и он повернул в коридор.
– Ты один живешь?
– Не, не один, - раздалось из глубины квартиры.
– Ребята после придут, как смена закончится... Я тут тебе шмоток нашел. Переодевайся. Нечего стесняться.
Он вышел обратно в коридор, сунул мне в руки охапку какой-то одежды и потянул в комнату. Сапоги и шинель я уже стащил, но со штанов и гимнастерки всё равно капало. На паркете начали собираться лужи. Но чего ж не пойти, если приглашают? Если в комнате печка, то одежда быстро просохнет. А там опять в свое оденусь, еще до того, как остальные придут.
– Много вас?
– Нас-то? Да нет. Трое парней, две девушки, - Георгий подмигнул.
– Вроде, коммуна у нас. Соображаешь?
– Ну, примерно...
– Да нет!
– Георгий хлопнул меня по плечу.
– Совсем не то, что ты подумал! Живем мы в одной квартире, но в разных комнатах, убираемся по очереди, еду готовим тоже по очереди, да и покупаем ее в складчину. Удобнее так...
– он поморщился.
– Чего-то эти трупы меня совсем из колеи выбили. Всё из головы не идут. А ты как?
Пока Георгий говорил, я успел переодеться и развесить мокрую одежду на спинки двух стульев. На вопрос отвечать не стал - пожал плечами.
– Ну, да, - продолжил Георгий, - я ведь трупаков не в первый раз вижу. И на фронте, когда китайцам помогали, и вообще. Да там как-то привычно было. Ясно, что убьют кого-нибудь. Думаешь, что лишь бы не тебя. Как передышка, благодаришь Бога за спасение и братков закапываешь. Рутина. А тут слишком неожиданно.
– Чего их в подвал занесло - главный вопрос, - поддержал я тему.
– Вот-вот. Не воры - явно. Не сходка это бандитская - слишком цивильно одеты, напоказ как будто. Может, не поделили чего. Только зачем в подвале отношения выяснять? Туда так просто и не заберешься - дверь на замке, ключ у дворника.
– Может, случай какой? Скажем, забыл дворник подвал запереть. Эти двое шли мимо, тут наводнение началось, они в подвале и схоронились...
– А я говорю - убийство. У первого, что мы вытащили, дырка в голове. Ты разве не заметил? Наверняка, его второй пристукнул. Теперь будут орудие убийства искать...
– Георгий поежился.
– Но зачем?
– Что, искать? А-а-а, убил зачем? Да кто ж его знает. Повздорили там, или еще почему. Может, из-за женщины, может, из-за денег. Еще, бывает, по личной неприязни. Темное дело. Да не нам разбираться. Давно о таких делах по городу слышно не было. Не к добру это.
Георгий поднялся со стула, открыл неприметную дверцу в шкафчике и удивленно воззрился на пустую полку. Вид у него был настолько ошарашенный, что я решил спросить что-нибудь нейтральное, лишь бы привести его в чувства.
– Вы где работаете?
Георгий очнулся.
– Да на фабрике Ландрина. Что, не знаешь? Конфекты делаем. Шоколадные. Мы с парнями - технику обслуживаем, а девушки - на фасовке.
– Это где?
– Да недалеко - на Екатерингофском.
Георгий явно не понимал внезапно возникшего интереса к его работе. Он начал расхаживать по комнате и что-то напряженно искать, изредка бормоча под нос короткие фразы.
– Что случилось-то?
– спросил я.
Вместо ответа Георгий потряс кулаком и смачно ударил им себе в ладонь.
– Ну, Федька! Нашел-таки тайничок. И все вылакал, падла! Ты посиди здесь. Я быстро сбегаю. Нельзя ж хорошего человека без угощения отпущать!
Георгий сорвал с крючка в прихожей сухую шинель, хлопнул дверью и застучал подковками по ступенькам. Я остался один в квартире. Слегка согрелся, и сразу же возникли другие интересы. Например, что же за пакет я вытащил из-за подкладки пальто утопленника?
Я достал пресловутый пакет, взвесил его на ладони и пошел на кухню. Хотелось вскрыть его аккуратно, чтобы случайно не повредить наверняка размокшее содержимое. А чем лучше это делать? Конечно, ножом, которому место как раз на кухне.