Останется память
Шрифт:
– Мы не будем выходить наружу, - Джудит прервала разговорившегося Костю. Он замолчал и даже зажал рот рукой.
– Я покажу вам шлюзовую и место хранения скафандров. И всё. Просто на случай непредвиденных ситуаций. Таких, как аварийная разгерметизация отсеков.
Костя закивал, по-прежнему закрывая рот ладонями, чтобы ненароком чего-нибудь не сболтнуть. Джудит кивнула, вытянула из кармана тросик и прицепила его карабином к поясу Костиного комбинезона.
– Чтобы не потеряться, - разъяснила она на недоуменное Костино подергивание.
– Мы будем перемещаться по станции быстро. Вы не всегда успеете среагировать. К тому же, мне легче будет управлять вашим движением. Это общеупотребительная практика.
– Ну, раз такие правила... Так и быть, - Косте ничего не оставалось, как смириться.
Очень быстро Костя понял, что доступ туристам разрешен только в те помещения, где висит специальный опознавательный сигнал: зелененький человечек, открывающий дверь. Если человечек был желтым, вход был возможен только в сопровождении сотрудника станции и только по предварительному запросу. А про красный и говорить не приходилось: вход туда туристам был заказан. Разумеется, Костя не мог попросить Джудит, чтобы она организовала доступ в неположенные места. Девушка посмотрела бы на него, широко раскрыв глаза, насколько позволяла природа, и высказалась бы в том смысле, что такого им никто не предлагал. Эта фраза уже в ушах у Кости навязла. Следовало признать, что мнение о нем полностью сложилось у всех, кто находился на станции. И мнение явно негативное. Костя едва открывал рот, произносил две-три фразы, как люди вокруг срочно улетали. Только Даша еще кое-как терпела Костины выходки. И Джудит. Вот от нее и надо было на время избавиться.
После вечерней экскурсии Костя сказал китаянке, что впечатлен настолько, что хочет отдохнуть. Один. В своей каюте. Хотя, если Джудит к нему придет, тут Костя скрабезно улыбнулся и подмигнул, он будет просто счастлив. Лоу фыркнула, нахмурилась и сказала, что на нее рассчитывать не стоит. И что у нее другие обязанности. Костя не посмел настаивать.
Первая часть плана была выполнена.
Схему пожарной эвакуации станции, на которой значились названия всех без исключения помещений, Костя выловил в информационном банке открытого доступа. Должен же турист знать, куда лететь в случае пожара и что потом делать. Но на кой сообщать ему излишнюю информацию? Видимо, этим вопросом еще никто не задался. Что ж, Костя развеет заблуждения.
Для проникновения в запретные отсеки Костя собирался изменить поведение и внешний вид. То есть, проще говоря, свистнуть один из служебных комбинезонов и выдать себя за работника станции. Первую часть этой операции Костя провернул в два счета, ненароком отлучившись в чью-то каюту и вынув из зажимов серебристый комбинезон, благо дверь была не заперта. И тут же решил устроить проникновение: комбинезона могли хватиться.
Он дождался пока Даша уйдет на банкет по случаю прилета очередной группы туристов, заперся и переоделся в форму сотрудника станции. Осталось найти "Лабораторию планового воздействия", по-наглому туда впереться и устроить кавардак. Костя выглянул, убедился, что никто за ним не наблюдает, и спокойно полетел в противоположном от туристских троп направлении.
Искал он недолго. Конечно, кое-какие сомнения у Кости были, но не идти же на попятную у самого порога. На двери крепилась табличка с именем и фамилией, а название лаборатории отсутствовало. Костя оглянулся для порядка и решительно открыл дверь.
– Никифоров? Артемий Палыч?
– строго спросил Костя, едва залетев в лабораторию.
– Да, это я...
– отозвался седой мужчина, не понимая, чего ради его отвлекли от насущных дел.
– Я с проверкой, - Костя говорил деловито и сухо.
– Нам поступили сведения. Из надежных источников. Ваши комментарии?
Мужчина покраснел, не нашел, что ответить, и ухватил из-под резинки карандаш, который принялся вертеть в пальцах. Через минуту напряженного молчания он, наконец, пролепетал:
– Не знаю, что вы имеете в виду. У нас всё в порядке.
– Разве?
– Костя постарался вложить в голос побольше скептицизма.
– Может, тогда вы разъясните ситуацию с вашей точки зрения? Я послушаю. Начинайте.
Костя подтянулся к креслу, угнездился в нем и пристегнулся ремнями.
– Э-э-э... Ну, значит. Как бы это... Ведь вам известна официальная версия?
– с надеждой спросил Никифоров.
Костя нехотя кивнул, изображая всеведение, но тут же уточнил:
– Мне бы хотелось услышать из непосредственного источника. От вас.
Никифоров сделал страдальческое лицо и принялся опять "нукать" и "экать". Из его слов выходило, что план по покрытию они соблюдают, зоны в пределах допуска и вообще нечего тут проверять...
– А как же факт отключения?
– коварно спросил Костя, ничего особо в виду не имея.
Никифоров покраснел.
– Это случайность. Сбой оборудования. Мы быстро восстановили работоспособность.
– Быстро? Вы не напомните нормы устранения неисправностей?
– Но тут особый случай! Можно сказать, такого и быть-то никогда не могло! К тому же, я подавал докладную записку о необходимости тройного резервирования...
– Достаточно!
– Костя хлопнул ладонью по подлокотнику, чуть подлетев над креслом.
– Вам нужно улучшить работу персонала, а вы ссылаетесь на технические проблемы. Так совершенно не годится. Конечно, мы поможем вам с техникой. Но и вы, в свою очередь, подтяните сотрудников, объясните им всю важность работы лаборатории. Ну, какие еще у вас проблемы?
Костя сухо улыбнулся, показывая, что разнос закончился и самое время поговорить о чем-нибудь более приятном. Но Никифоров не сумел переключиться и продолжил говорить о своих просчетах:
– Да, зоны покрытия не всегда перекрывают друг друга. Иногда на границах возникают мертвые участки, и тогда происходят различные эксцессы. Правда, мы стараемся, чтобы такое случалось как можно реже, и чтобы эти участки попадали на незаселенные территории. Но не всегда получается, признаю.
– Суть проблемы в том, что в зонах наложения сигналов, по нашим данным, имеют место скачки напряжения. В результате, происходят нежелательные процессы. Вы переусердствовали, неужели непонятно?
Никифоров странно посмотрел на Костю и промямлил:
– Да, вы полагаете? А как же директивы о сплошном двукратном покрытии?
– Именно! Двукратном! А что у вас? В некоторых зонах - четырехкратное, а в других - вовсе пусто! Неужели вы не понимаете, чем это грозит? Разрывом единого поля!
– Костя говорил уверенным тоном, полагая, что Никифоров не сможет собраться с мыслями и возразить. Артемий Палыч и не помышлял об этом. Он желал одного - оправдаться.
– Это - да! Но всё же! Неужели это как-то влияет?