Останется память
Шрифт:
– Декабристов забыли...
– хмуро сказал Костя проплывающему липовому листу, сорванному ветром.
– Даже так? Ну, пусть. Может, желаете, прокомментировать?
– Не желаю.
– Воля ваша... Чем же сейчас собираетесь заняться?
– Ничем. Мне тут недолго.
– Уезжаете?
– Не совсем, - Костя всё же обернулся.
Человек, завязавший с ним разговор, ничем примечательным не выделялся. В светлых брюках, пестрой рубашке с короткими рукавами, с легким загаром на лице. Просто прохожий, каких много в выходной день. На его фоне Костя показался себе деревенщиной, только что приехавшим в город.
– Ну, да! Необъяснимые исчезновения, поиски, не приводящие к результату... Что же на самом деле, Константин Владимирович?
– Я исчезну здесь, в этом времени, а появлюсь там - через пятьдесят лет. Вы это хотели услышать? Управлять этим я не могу. В какой момент вашего времени осуществится переход - предсказать не в состоянии. Еще будут вопросы?
Незнакомец внимательно приглядывался к Костиному лицу.
– Жаль, - сказал он, сделав паузу.
– Очень жаль. У нас были и другие варианты. Например, вы могли просто уходить в тень на пятьдесят лет. Прятаться где-нибудь, оставаясь в курсе происходящих событий. Но если всё происходит так, как вы говорите, то моя миссия, скорей всего, теряет смысл.
– Безусловно! Так что планов по отношению ко мне лучше не строить.
Непонятно почему, у Кости вдруг улучшилось настроение. Он даже почувствовал некоторую симпатию к человеку, стоящему перед ним. Жаль, что помочь ему никак невозможно. Как говорится, не судьба. Видимо, тот тоже это понял. Кивнул, собираясь уходить, и лишь спросил напоследок:
– Во всех архивных документах написано, что при вас постоянно присутствует некая коробочка. Разрешите полюбопытствовать?
– Да пожалуйста!
– Костя достал ее из кармана и подкинул вверх.
Коробочка сверкнула, отражая лучи летнего солнца и слепя обоих. Костя прищурился.И в следующий миг набережная исчезла.
Костя находился в просторном помещении неясной конфигурации. И всё вокруг было белым.
2.
Ровный красивый голос, наверняка принадлежащий системе автоматического оповещения, говорил:
– Вас встречает дежурная бригада помощи возвратникам. Приготовьтесь. Повторяю: вас встречает дежурная бригада помощи возвратникам. Вспомните свое имя, время и место. На вопросы отвечайте кратко и по существу. Не волнуйтесь. Обеспечивается контроль всех ваших жизненных функций. В случае угрозы здоровью контакт будет немедленно прерван...
Я поежился. Все эти слова не успокоили, а наоборот - несколько напрягли. Хотя, кто знает, может, именно этого они и добивались? Скорей бы уж дежурная бригада появлялась.
На матовой поверхности обозначился темный проем, и в помещение вошел молодой человек в светло-зеленом халате, накинутом на серый классический костюм.
– Тимофей, - он протянул мне руку, и я пожал ее.
– Костя. Константин Шумов.
– Садитесь.
Тимофей сделал широкий жест, и тени возле стены обозначили низкий диванчик. Я сел, только теперь сообразив, что полностью одет. Тимофей устроился рядом.
– Итак, сначала формальности. Ну, с именем всё понятно... Ваш возраст? Год рождения? Место рождения?
– Санкт-Петербург, девяносто седьмой, двадцать восемь лет, - не по порядку ответил я, чем вызвал легкую гримасу неудовольствия на лице Тимофея.
– Ваши цели?
– В каком смысле?
– уточнил я.
Тимофей неопределенно пошевелил пальцами.
– Цели вашего путешествия в прошлое.
– Обычные цели. Посмотреть.
– И как?
– саркастически спросил собеседник.
– Посмотрел.
– Ну, и? Каково впечатление?
– Честно? Я ожидал несколько иного.
– Чего иного?
– Тимофей слегка повысил голос.
– Я к тому, - задушевно ответил я, - что наши представления о прошлом иногда весьма сильно разнятся с тем, как оно там было на самом деле.
Тимофей вздохнул, посмотрел в потолок, потом достал из кармана коробочку, практически такую же, как у меня, постучал по ней ногтями и убрал обратно.
– То есть, вы утверждаете, что никаких действий, ведущих к изменению реальности, не предпринимали?
Он явно пытался подловить меня.
– Ничего подобного я не говорил!
– возмущению моему не было предела. Я даже сам поверил, что глубоко обижен.
– Значит, предпринимали?
– как о чем-то ожидаемом, но несколько неприличном, спросил Тимофей.
– И этого я не говорил. Я вообще - молчу.
Последняя моя фраза, видимо, окончательно вывела Тимофея из себя.
– Как с вами со всеми сложно!
– он поднял руки вверх.
– Вечно какие-то проблемы! Нет, чтобы просто рассказать, о чем спрашивают!
– Зачем? Мне и без этого неплохо. Вы спрашивайте, спрашивайте. Может, я на ваши вопросы и отвечу.
Тимофей слегка наклонил голову, словно прислушиваясь к чьим-то советам в ухе, кивнул и резко изменил тактику.
– Сначала - мои объяснения. Так нам с вами будет легче работать, - пояснил Тимофей, откидываясь на спинку дивана и принимая непринужденную позу. Казалось, сейчас он выловит из воздуха высокий бокал с вином, посмотрит его на просвет и глотнет. Мне тоже захотелось что-нибудь этакого глотнуть. Да хотя бы сока. Или даже воды. И поесть бы не мешало.
– А нельзя ли сначала подкрепиться?
Тимофей откровенно на меня вылупился:
– То есть, вам не интересно, как вы здесь оказались, и вообще - где находитесь?
– Какая разница? Если я уже здесь. Вот поем, тогда и буду интересоваться. А сейчас я ни на что не способен.
– Психологи хреновы!
– зло пробурчал Тимофей, отворачиваясь и распуская узел галстука.
– Они тактики будут разрабатывать, а мне позориться... Я сейчас. Соображу.
Он сдвинул с подлокотника дивана верхнюю панель, открыв несколько рядов небольших кнопочек, пощелкал по ним, вызывая объемный виртуальный экран, и спросил: